Эта девушка

– Я написал его ночью, сразу после того, как мы поели лазанью с твоей мамой, – отвечаю я, целую ее волосы и пристраиваюсь рядом на подушке. – Когда мы все сидели за одним столом в тот вечер и обсуждали, как будем присматривать за мальчиками, пока она проходит терапию, я понял, что тебе удалось сделать это! Тебе удалось сделать то, что не получилось у меня до смерти родителей: ты брала на себя ответственность, готовилась к неизбежному, ты готовилась встретить смерть лицом к лицу – и делала это совершенно бесстрашно! – восхищенно говорю я, закидываю ногу на ее бедро и прижимаю ее к себе покрепче. – Ты так вдохновляла меня, что рядом с тобой мне постоянно хотелось писать стихи. И писать только о тебе!

– А вот это в списке было, – отзывается Лейк, поглядывая на меня через плечо.

– В списке твоей мамы?

– Ну да. Один из ее вопросов: «Он тебя вдохновляет?»

– А я тебя вдохновляю?

– Каждый день, снова и снова, – шепчет она.

– Ну, как я уже говорил, – отзываюсь я, целуя ее в макушку, – ты меня тоже всегда вдохновляла. Я давно понимал, что полюбил тебя, но в тот вечер, за ужином, у меня внутри будто что-то щелкнуло. Как будто каждый раз, когда мы с тобой были вместе, в мире все вставало на свои места! Я, как и твоя мама, думал, что если мы не будем встречаться, то это поможет тебе сосредоточиться на ней, но мы ошибались. Я понял, что единственный способ для нас обоих обрести истинное счастье – быть вместе. Я хотел, чтобы ты дождалась меня! Я безумно хотел, чтобы ты дождалась меня, но не знал, как сказать тебе об этом. На следующий день был слэм. Ты вошла в клуб, и я понял, что ты должна услышать это стихотворение. Я знал, что поступаю неправильно, но мне так хотелось, чтобы ты знала, как много я о тебе думаю! Как сильно тебя люблю!

– В смысле? – хмурясь, смотрит на меня она. – Как это – «ты вошла в клуб»? Ты же говорил, что заметил меня только тогда, когда я уже к выходу пошла!

– Это я соврал, – как ни в чем не бывало пожимаю плечами я.

Озеро Лейк

Едва подойдя к микрофону, я тут же замечаю ее. Она входит в зал и быстрым шагом направляется к свободной кабинке, даже не взглянув в сторону сцены. Сердце начинает бешено колотиться у меня в груди, на лбу выступают капельки пота, и я нервно вытираю их тыльной стороной ладони. То ли так вспотел от света софитов, то ли от нервного напряжения, которое испытал, увидев ее в зале. Ну как же я теперь буду читать свое стихотворение? Не могу сделать это при ней! Зачем она пришла? Она же сказала, что не собирается!

Делаю шаг в сторону от микрофона, чтобы собраться с мыслями. Как же быть? Все равно прочитать? Тогда она поймет, что я к ней чувствую… Но, может, это и неплохо. Может быть, если я рискну, то увижу, как она отреагирует, и пойму, стоит ли просить ее дождаться меня. Как же я хочу, чтобы она меня дождалась! Больше всего на свете! Мне страшно даже думать о том, что она может позволить кому-то другому любить себя! Пусть узнает, что я к ней испытываю, пока еще не слишком поздно!

Я пытаюсь расслабить плечи, а потом делаю шаг к микрофону, отбрасываю в сторону последние сомнения и произношу слова, которые откроют ей глаза на истину.