…et in pulverem reverteris

Комиссия по оценке обычно выделяла Тольду квартальную бумагу. Конечно, это раздражало его творческие амбиции, но имело и свои плюсы. То, что не встречало особенного восторга у критиков из Комиссии, сталкивалось, как ни странно, с признанием и интересом читателей. Книга шла хорошо, а через три месяца, когда не оставалось ни одного экземпляра, а спрос не падал, можно было рассчитывать на переиздание. В то же время все «выдающиеся шедевры литературы» годами пылились в библиотеках и личных коллекциях, их читали все, кто хотел или был обязан, а автору оставалось только удовлетворение, что, как известно, средств к существованию не давало.

Теперь Тольд ехал совсем медленно. Он ещё раз взглянул на щиток, но часы исчезли. Естественно, ему не удалось почувствовать последнего мгновения. Всё продолжалось несколько секунд, что свидетельствовало о точности производителя машины. Двигатель внезапно замолчал, Тольд нажал на тормоз, но это было ни к чему, потому как в следующее мгновение уже не было ни тормозов, ни кресла под ним, ни чего бы то ни было вообще, кроме серого порошка, который засыпал Тольда, сидящего посреди дороги. Из кучки пыли торчало лишь несколько предметов.

Тольд зашевелился и поднялся, отряхивая штаны и потирая ушибленные ягодицы. Бензин, заправленный утром, впитался в серую пыль.

– Так и знал, что этим кончится! – громко произнёс он и плюнул на то, что ещё минуту назад было его старой машиной.

Он нагнулся и выгреб свой пиджак, лежавший на заднем сиденьи, потом нашёл сумку в том месте, где раньше был багажник. Ещё он подобрал радиоприёмник и, разгребая пыль, проверил, не оставил ли чего-нибудь важного. Он нашёл только две свечи от двигателя и недавно заменённую лампочку от фары. Он пнул её в кювет и сошёл на обочину.

Теперь всё равно. До города два часа пешком. Он залез в карман и достал газету. Сложил её и уселся под дерево. Он решил подождать машину в сторону города, хотя почти не верил в это. В любом случае, он решил отдохнуть и расслабиться после нервной спешки последних часов.

x x x

Выставка картин Артура Фиппса открывалась в шестнадцать часов, но уже в полдень явилась Комиссия по Оценке в полном составе, встреченная униженными поклонами автора. Комиссии предстояло ещё много работы в четырёх галереях города, поэтому они без задержки приступили к работе. Вдоль развешенных полотен мастера поочерёдно продвигались председатель, два члена комиссии, техник-деструктор и сам автор картин. Замыкали шествие двое рослых полицейских.

Процедура была достаточно простой. Перед каждым полотном председатель останавливался, тщательно изучая содержание картины на протяжении минуты, члены комиссии становились по бокам. Через минуту председатель спрашивал мнение товарищей, потом обращался к стоящему сзади технику и вполголоса произносил соответствующее число. В этот момент автор наклонялся вперёд и прислушивался, а двое полицейских опускали сложенные за спиной руки и вытягивали их вдоль лампасов на брюках. Затем техник тщательно выбирал из висящего на груди ящика баллон с деструктозолем и тщательно опрыскивал поверхность картины.

У первых четырёх полотен Артур Фиппс молчал, хотя кулаки его машинально сжимались, а кадык начинал метаться вверх-вниз. У пятого он не выдержал.

– Что-о? – зарычал он и прыгнул вперёд, отталкивая техника. Цепочки и медальоны на его груди зловеще зазвенели. – Сколько? Пять лет? Это же шедевр! Нетленный шедевр! Не позволю!

Но два полицейских уже висели на его руках и умело оттащили художника на безопасное расстояние. Комиссия продолжала свою деятельность, не обращая внимания на громкие протесты обиженного творца.

x x x

ЗОНД ПЛАНЕТАРНОЙ РАЗВЕДКИ С-3 – БАЗЕ. СООБЩЕНИЕ VII

Вышли на стояночную орбиту. Видимость остаётся слабой, однако локализовано несколько центров цивилизации. Планета густо населена. Тип цивилизации – урбанистический. Уровень между III и IV. Сужаем орбиту. ЗПРС-3 – конец сообщения.

x x x

Тольд включил приёмник. Передавали новости, значит, уже час дня. Он раздражённо вслушивался в новости и одновременно смотрел вокруг. Но в поле зрения не было ничего, кроме возделанных полей, рощицы на горизонте и протянувшейся в обе стороны полосы дороги, обсаженной клёнами и рябинами.