Естественный отбор

Витиевато заворачивая предложения, рассказал про сгоревший погост, соскакивал со скользких тем, иногда превращал расспросы в шутки, и сам качал информацию с раскрасневшейся от спиртного боярыни, выясняя общую обстановку в княжестве и поместье.

— Эх, боярин! В наших селах вольные люди живут, и богов чтут тех, к каким сердце открыто. А дружина-то у мово покойного боярина, Вольга Яруновича, вся из люда вотчинного. Они нам все родовичи. А, что? При надобности сотню воев собрать смогу. Так из покон веков щуры ратились. Вот челядь у нас, та из чужих мест, с полоном приведена. И у селян наших челядины имеются, кои с воинской добычей им досталась. Вот те-то по окраинам селищ избы ставят, да землю пашут.

— Интересный поворот дела.

— Донесли мне, что на теле у тебя знак наколот. И что он означает? Мои-то знахари разобраться не в силах.

Лиходеев понял, это его в бане рассмотреть успели. Летучая мышь военной разведки, покрывшая крыльями земной шарик, местной боярыне покоя не дает. Сымпровизировал:

— Ха-ха! Это тоже родовой знак. Оберег, можно сказать. Родовой тотем. Под этим знаком отпрыски древнего боярского рода обретаются, он им удачу приносит. Пращур наш в Византию в походы хаживал, в смертельной битве плечом к плечу с князем стоял и выжил, там, где выжить было нельзя.

Уже на столе сменили блюда, а мочевой пузырь требовал слить лишнюю жидкость из организма, когда Егор понял, пора закругляться.

— А, что боярыня, далеко ли от твоих деревень до Лелейникова погоста?

— Что, торопишься уйти?

— Тороплюсь. Княжна отдохнула, народ мой подлечился. Пора!

— Лелейниково, почитай рядом. Ежели сейчас выйти, до вечера пеше добраться получится. Я княжне лошадку дам, неча ей ножки о землю сбивать, и так намаялась с тобой и твоими попутчиками, сердешная. Провожатого дам.

— Вот за это спасибо.

Распрощались приветливо. Ладослава, обнимая хозяйку поместья, благодарила, обещалась, как на ростовский стол подле мужа сядет, обязательно пригласит в гости.

Благодаря провожатому, дорогу осилили без проблем, и в погост Лелейный прибыли к вечеру. Часлав ожидавший их, когда узнал о гибели сына, отвел Лихого в сторону, подробно расспросил о всех их мытарствах, боях и дорогах, а выслушав рассказ, ушел не попрощавшись. Потухшие глаза сказали Егору про то, что творилось в душе старого воина. Но что он мог поделать? Жизнь, есть жизнь! Она всегда ходит бок о бок со смертью, и об этом каждый воин знает непонаслышке.

Путешествие в составе отряда боярина Часлава внесло в жизнь Лихого какое-то успокоение. Шайки дорожных грабителей обходили оружных воев десятой дорогой, в боярских усадьбах, узнав о том, что в караване следует невеста их князя, предлагали любую помощь. Простым вотчинникам было плевать на возню у трона, они жили по своим законам.

Казалось, ничего не изменилось кроме погоды, но под ногами лошадей уже давно было княжество Ростовское. Выехали к огромной массе воды, поверхность которой распространяла рябь по зеркалу у некрутого берега.

— Неро!, — благоговейно произнес Часлав.

— Угу, — без всякого почтения согласился Лихой. — Нам куда, вправо или влево.

— Э-хэ-хэ!, — осуждающе боярин покачал головой.

Ростов начинался от края береговой террасы к западу от устья реки Пижермы, нею же защищался от вражьего нападения, заболоченной низиной реки Ишни, а помимо высоких рубленных из тяжелых бревен стен, валов и рвов, имел засеки в окружающих его лесах и подводные частоколы на реке Которосли и озере. Уже на подходе к городу, заметили большое скопление войск. Справа и слева на пути следования лагерями стояли полки окольчуженной пехоты, кавалерия. Чувствовалось, что война встала у порога Ростовских земель. Еще день или два, и вся эта масса воинов двинется к границам государства.

Часлав, ехавший впереди отряда, встречаясь глазами со знакомыми боярами, раскланиваясь, тем не менее, в разговоры не вступал, лишь слегка подгонял шенкелями свою лошадь, упрно вел всех к воротам града.

На воротах усиленный наряд городских дружинников заступил проезд, но узнав в боярине соотечественника, препятствий чинить не стал. Крутой нрав и рассказы ветеранов походов сделали свое дело. Островерхие крыши строений, покрытых черепицей, собранных из ядреного, крепкого, да чистого дерева, и впрямь навевали радость в душу Лихому, до мозга и костей горожанину. Даже несмотря на тревожный час, в великом стольном городе был большой торг, по улицам ходил люд, решая какие-то свои проблемы, сновали всадники, ездовые на подводах. Жизнь кипела и радовала глаз после сотен километров пройденных дорог и зелени бескрайних лесов.

* * *