Есть только миг… Через тернии к звёздам

– И вот ещё что, Герхард, – заговорщицки сказал Путилин, – ты там со своими инсургентами разберись. Нам в союзе не нужны всякие популисты и либерасты, русофобы и гомофилы. От своих мы избавились, чужие нам не нужны. Иначе, позже, по ним будет работать “Белая Стрела”, это может ударить, по твоему имиджу. Лучше прослыть кровавым, чем непутёвым.

– Ха, – обрадовано вскрикнул канцлер, – а в прессе утверждал, что ты не имеешь на них управы. Но я тебя понял, Владимир. И полностью с тобой согласен. Такие люди действительно нам будут только мешать, баламутить народ. Более того, я уже провожу эту работу. А последний инцидент только ускорил эту работу. Но я включу в эту работу и те пожелания, что высказал ты, и брошу на это все средства.

– Отлично, Герхард, – устало сказал Путилин, – я рад, что мы решили с тобой все вопросы. Очень хорошо, что ты, всё-таки, позвонил. Теперь передаём эстафету дипломатам?

– Конечно, Владимир, – согласился с ним канцлер, – дальше пусть работают дипломаты. И спасибо тебе, Владимир!

– До свидания, Герхард.

– До свидания, Владимир.

База “Белой Стрелы”

На базе мы оказались уже под вечер. Георгич был на месте, у себя в кабинете. Ждал нас. Мы зашли к нему всем кагалом, и я отрапортовал:

– Товарищ полковник, задание выполнено, потерь нет. – Вполне официально доложил я о выполнении задания. Ну а что? Мы теперь официальная структура и надо соответствовать.

– Ладно, майор, – поддержал он меня, – я уже в курсе всего, можешь не продолжать. Так, товарищи офицеры, вы сейчас идите к себе, отдыхайте и собирайтесь. Завтра с утра перебираетесь на новую базу. А я пока здесь отпускников ещё подожду. Прапорщик Загоруйко уже там, со всем своим хозяйством, он вас встретит. А ты майор, задержись пока. Переговорить надо.

– А Загоруйко, это кто, товарищ полковник? – Удивлённо спросил Кречет.

– Эх вы, – расстроено махнул рукой Георгич, – махновщина. Всё, бросайте эти вольности. Вы теперь боевая часть в структуре Вооружённых Сил Российской Федерации. Думаю, Хват вам уже рассказал о реорганизации?

– Ну, так, – покрутил кистью руки Кречет, – в общих чертах. Не до того было.

– Понятно. – Удовлетворённо кивнул Георгич.

– Поступило задание от Главы, – продолжил он, – создать бригаду на нашей базе. В смысле, бригаду будем создавать мы, но место дислокации будет находиться в другом месте. Здесь, как вы понимаете, мы не поместимся. Бригад Оперативного Реагирования “Немезида”, так будет она называться. А располагаться мы будем в Подмосковье. Утром придёте, выдам пропуска и адрес бригады. Машину возьмёте с гаража, всё равно перегонять. Одной вам достаточно будет. О целях нашей бригады узнаете позже, а Загоруйко – это Никитич. Привыкайте. И не разлагайте мне бригаду. Между собой, можете общаться, как хотите, но среди подчинённых и посторонних, только по уставу. В конце концов, мы теперь военизированное подразделение в составе Российских войск. Элита. Хоть и ЧВК. Не ухмыляйся Ребус, действительно элита. И подчиняться будем непосредственно Главе и никому больше. И вот ещё что, – улыбнулся он, – чуть позже, вас ждут награды, за ваше последнее задание. Только что звонил Глава, и обрадовал такими новостями. Груз, что вы доставили, очень ценен. Фактически – это выход из тупика, но об этом тоже позже. А теперь можете быть свободными.

Парни развеселились, и переговариваясь, и подталкивая друг друга, пошли на выход. Я остался.

– Присаживайся, Хват, – предложил мне Георгич, – рассказывай.

– О чём рассказывать, товарищ полковник? – Не совсем понял я вопроса.

– Ой, – махнул он нетерпеливо рукой, – брось свою официальщину. Мы сейчас вдвоём. А интересует меня, как так получилось, что открыть саркофаг смог только лаборант? Причём, даже не помышляя об этом.

– У меня только предположения пока, Георгич. – Задумался я. – Дело в том, что камень этот, он светится. То, что обнаружили наши приборы – это не тот свет. Он ещё и в другом спектре светится. Я вижу этот свет обычным взором. Но раньше я такой свет больше нигде не видел. Я же чаще всего пользуюсь обычным взором. И когда мы привезли этот камень в лабораторию, такой же свет я увидел у учёного и лаборанта.

– Как фамилия учёного? – Уточнил он у меня.

– Северов, Андрей Павлович. – Ответил я.

– Понятно, – о чём-то размышляя, кивнул головой Георгич.

– А ты знаешь, – продолжил он, немного погодя, – что только из-под их руки, работают те символы, из твоего блокнота? Писать пробовали многие, но всё бесполезно. И только профессор, и лаборант, способны заставить работать эту азбуку.

– Очень интересно. – Теперь уже я ненадолго задумался.