Есть только миг...

Он действительно чувствовал себя нормально, не шатался, не заикался, движения уверенные, на лице улыбка. Убедившись, что с ним всё в порядке, мы продолжили путь, возвращаясь на стройку. На месте переодевания было всё в порядке. Быстренько переодевшись, забрав с собой комбинезоны, мы вылезли в подвал дома. На улице всё было тихо, лишь где-то в отдалении слышались сигналы пожарных и милиции. В бытовке строителей свет не горел, и мы спокойно дошли в отнорок и переоделись уже в повседневную одежду. Спецовку забирать не стали, оставив её на той же полке под бытовкой. Территорию стройки покинули тоже тишком и по отдельности. На улице изредка попадались встречные прохожие, кто-то спешил домой, а кто-то только вышел на прогулку, что бы вернуться под утро. Я шёл спокойно, внимания не привлекал, таких как я – было не мало. Время было уже начало двенадцатого, Удав, наверное, тоже уже закончил свою работу.

До квартиры добрался первым, и спустя несколько минут, стал подтягиваться народ. Все собрались через полчаса. Задание выполнено, потерь нет. Удав тоже справился с первого выстрела, и спокойно покинул точку.

Все были очень голодны, но что-то готовить сил совсем не было. Поэтому настругали себе бутербродов с колбасой и сыром, и сделав по кружке чая, включили телевизор. Тут, на местном канале стоял бедлам. Корреспонденты захлёбываясь расписывали ужасы происшедшего. Машины уже потушили, и, огородив место стоянки, там шастали следователи. Была куча машин вокруг. Тут и милиция, и прокуратура, и фургоны телеоператоров, да и зевак хватало с избытком. Телевизионщики уже выдали вердикт – теракт. «Пострадали видные деятели нашего города, отдыхающие в сауне после трудового дня, и сотрудники частных охранных предприятий, находящихся на своих рабочих местах. Это бесчеловечное преступление против нашего образа жизни. Погибло более двухсот человек. Ответственность за это преступление пока не взяла на себя ни одна террористическая организация. Но мы ни на минуту не сомневаемся, что это дело рук Чеченских боевиков. Погибли первые лица нашей области. Это тяжёлый удар по среднему классу. Мы фактически остались без руководителей. Следственные органы уже приступили к расследованию этого жестокого преступления, и мы уверены, что рано или поздно преступники будут наказаны. С вами была спецкор «Волгоградских Вестей», Оксана Пичужная.»

– Ну, что, террористы, – ухмыльнулся Филин – как жить теперь будете, с таким грузом? Таких хороших людей погубили.

– Прекрасно будем жить. – расцвёл Ребус – Чем меньше будет таких «хороших» людей, тем прекраснее будем жить.

– Вишь, как всё перевернула, «свободная» пресса. – скривился Удав – Падальщики, мать их так.

– Выключи, Филин, – попросил я – хорошего мы там не услышим. Кречет, приляг, ещё раз осмотрю тебя.

Я вошёл в состояние ра-хат, и ещё раз тщательно осмотрел бойца. Изменений нет, состояние в норме. Тонус слегка понижен, свечение ауры меньше, но это восстанавливается через сон.

– Порядок с тобой, просто надо поспать. – я плюхнулся в кресло – Ну, что, Филин, завтра на базу?

– Да, также, по одиночке стартанём. Только вот что, – он достал собранные нами бумаги – об этом вы ничего не знаете. Передам их командиру, пусть думает, что с ними делать. На мой взгляд, это «бомба», и если рванёт, никому несдобровать. А теперь отбой.