Есть только миг...

Утром, после завтрака, а встали мы очень рано, все придерживались графика как в лагере, я отправился с сыном в лагерь, а все остальные занялись своими делами. Олег отправился в город. Что-то он хотел купить по заявке Лены. Мы с сыном устроились на той же скамейке, где вчера с отцом у нас происходил разговор, и стали наблюдать за занятиями молодёжи, которые в этот раз проводил отец, самостоятельно. В этот раз на спортплощадке был всего один взвод, у остальных были занятия в учебных палатках. Палатки располагались под кронами деревьев, и атмосфера там должна была быть вполне подходящей для таких занятий.

У отца всё шло своим чередом. Сначала была разминка, длилась она около часа, а потом он стал обучать приёмам рукопашного боя. Видно, что это не первое занятие уже, и навыки у ребят уже есть, а сейчас они просто оттачивают мастерство. Если не забросят эти упражнения за время учёбы в школе, к следующим сборам это уже будут серьёзные бойцы. Не спецназ, конечно, но шайку бандитов разгонят легко.

– Скажи, сынок, – посмотрел я на сына, – как ты догадался, что надо делать, когда девочка сломала руку?

– Не знаю, папа. Я не догадывался. Я просто хотел ей помочь. Очень хотел. Она очень хорошо относилась ко мне, и мне было больно смотреть на её руку. Так не должно было быть. Вот я и попробовал.

– А как ты это делал, – не унимался я, – можешь вспомнить?

– Пап, я никак это не делал специально. – Пожал он плечами. – Я не знаю, как это делать. Я просто хочу помочь, и у меня получается.

– А как ты это желаешь? – Зацепился я за слабую догадку. – Как звучит твоё желание? Сможешь мне сказать, дословно? Например, что ты желал, когда лечил эту девочку?

– Ну-у, – задумался ненадолго Владимир, устремив взгляд в небо, – я хотел, чтобы у неё перестала болеть рука, и всё стало как раньше. Нет, не так, – обрадовался он тому, что вспомнил дословно, – я хотел, чтобы у неё с рукой всё стало, как было до перелома, и у неё перестала болеть рука.

– А когда ты это желал, ты что-то представлял, в уме? Ты знаешь, что такое представить?

– Папа, я уже не маленький. – Укоризненно покачал он головой, совсем как взрослый. – Конечно, я знаю, что такое представить. Это как видеть на самом деле, только в уме. А тогда я представил у ней здоровую и ровную руку.

– А как ярко ты можешь себе представить что-то? Ну... – задумался я ненадолго, чтобы выразить свою мысль для ребёнка.

– Я понял тебя папа. – Махнул он рукой на это. – Не надо думать, как мне это сказать. Свои картинки, я их так называю, я вижу, как настоящие. Для меня нет разницы между картинками и тем, что я вижу глазами. Вот ты, – встрепенулся он, посмотрев мне в глаза, – попробуй представить себе голубя. Представил? Хорошо. И что ты видишь в этой картинке?

– Хм, – ухмыльнулся я, – голубя и вижу.

– А какого он цвета?

– Белого, какого же ещё?

– А что он делает у тебя сейчас?

– Сидит на месте и не шевелится. – Ответил я, не понимая, к чему он клонит.

– А ты можешь увидеть его с других сторон?

– Могу, – кивнул я головой, – и с другой стороны, даже увидел чёрное пятнышко на крыле.

– Очень хорошо, – обрадовался сын, – а что ты видишь вокруг голубя? Где он у тебя находится?

Я задумался, и чертыхнулся. Ведь я видел только голубя. Он у меня не двигался, а смирно сидел. Даже не сидел, а висел в воздухе. А вокруг была пустота. Я попробовал представить его сидящим на столе, и у меня это получилось. Дальше я попробовал представить, что стол этот находится в моём кабинете, а вот здесь возникли уже трудности. Я не мог удержать всю эту картинку в голове. У меня расплывались то одни детали, то другие. То сам голубь пропадал. Даже странно как-то. Ещё совсем недавно, когда я боролся с тем вампиром в голове, я всё мог представить себе с такими подробностями, что сам диву давался, а сейчас у меня это не получалось. Постоянно что-то отвлекало. Правда тогда, я был лишён абсолютно всех органов чувств, может это повлияло на меня? Скорей всего так и есть. В нормальном, здоровом состоянии, с такой чёткостью визуализация у меня не проходила.

– Я попробовал представить его на столе, – принялся я объяснять сыну свои ощущения, – и у меня это получилось, но, когда я стал представлять окружающее пространство, у меня возникли сложности с этим.

– Вот, – удовлетворённо кивнул головой сын, – а я могу представить это всё без всяких сложностей. Моя картинка как настоящая. Я даже могу одновременно видеть обе картинки, то есть, картинку, и то, что меня окружает сейчас. С полными подробностями. Мне это не сложно. Это как смотреть очень качественное кино на экране. И вот, когда я лечил ту девочку, я представил её здоровой, в окружении всех, кто находился там в данный момент. Моё желание помочь этой девочке, создало эту картинку, и мне осталось только отдать часть энергии на это. Что я и сделал.