Есть такой фронт

— Хорошо, я расскажу правду, — спохватился Мякинэн, глядя на следователя — скуластого, голубоглазого человека с шевелюрой светлых волос. — Я занимался фотографированием запрещенных объектов по поручению своего знакомого из университета. Его фамилия Руденко. Он связан с центром одной украинской эмигрантской организации в Париже. — Мякинэн выпалил эту «легенду», придуманную ему Дайером, без остановки, как хорошо заученный урок. Замолчав, он посмотрел на следователя и увидел, как у глаз его сходятся насмешливые морщинки.

— Вы лютеранин? — спросил следователь.

— Да.

— И американец по происхождению. Так вот, не странно ли, что при этих обстоятельствах вы решили ради каких-то отщепенцев, к тому же католиков, рисковать и довольно серьезно? Видимо, Дайер спешил, готовя вас к дороге, и ничего остроумнее не придумал.

— Вы знаете Дайера? — растерялся Мякинэн.

— Лично не знаком. Но не вы первый, кого он финансировал в таких поездках в обмен на определенные услуги, Давайте не будем терять времени, вы же понимаете, что обнаруженное у вас свидетельствует о сборе вами секретной информации. Надеюсь, вы не считаете нас дураками, как и мы вас…

Мякинэн понял, что дальше врать и запираться бессмысленно. И молча кивнул головой, словно соглашался со словами следователя…

— Начнем с расшифровки ваших записей?

Здесь нет смысла приводить полностью расшифровку всего, что записал американский шпион, разъезжая по нашей стране. Для наглядности приведем лишь два отрывка из его тетради-дневника.

Условная запись

«…Я проехал 34042 км, когда достиг ручья, в котором намочил тряпку, чтобы вытереть переднее стекло».

«…Около 150 км из 120 езда была очень медленной ввиду встречного движения, поэтому невозможно было обогнать идущие на моем пути машины. Вчера я купил красивые открытки у небольшого киоска в Ровно и отправил их друзьям Мьюрей Смит, 62, Джаньепер Роунд и Роберт Транс, 317, Хой Роунд Эшбурнхэм».

Следователю «турист» признался.

Действительное содержание записи

«В том месте, где спидометр показывал 34042 км, я сфотографировал высоковольтную линию передач».

«На участке Львов — Ровно встретил большую колонну военных автомашин. Она двигалась мне навстречу. Отдельные машины попадались и за Ровно. Всего я насчитал 62 джипа и 317 других военных машин. Вдоль дороги, в местах, где был лес, стояло по несколько военных машин. Очевидно, возвращаются с учений. Военные машины попадались мне примерно на протяжении 150 км от 120-километрового столба»… «Никому никаких открыток я не посылал, и таких друзей у меня нет. Я использовал эти вымышленные адреса для указания количества машин»…

В собственноручном показании Мякинэн написал:

«..Признаю, что занимался шпионажем против Союза Советских Социалистических Республик в пределах его границ. Я полностью отдаю себе отчет в том, что мои действия наказуемы по советским законам.

Я заявляю, что намеревался проводить эту работу только из соображений оказания услуги правительству моей страны. Я не питал никаких иллюзий в отношении того, что совершаю героический поступок, и не добивался этой деятельностью хорошей репутации для себя».

При чтении этого последнего абзаца следователь улыбнулся: Мякинэн опять хотел выглядеть чистоплотней, нежели был на самом деле. Но все это касалось уже чисто моральной стороны вопроса. В военном же трибунале Киевского военного округа во внимание принимали лишь факты, добытые контрразведчиками Львовщины и Киева. В соответствии с этими фактами по советским законам Мякинэн приговорен к восьми годам лишения свободы.