Есть такой фронт

Дочь уже спит. Антонина Ивановна сидит за столом и перечитывает странички своей записи. Многие радиограммы разведчица помнит, будто передавала их только вчера. Может быть, рассказать людям об этой:

«Центр. В Вустрау, юго-восточнее Нейруппина, находится главная квартира Гитлера. Вокруг сильная охрана. Все дороги в этом районе контролируются СС. По словам местных жителей, несколько дней назад сюда прибыл Гитлер. Сейчас он якобы в лесном замке.

«Венера».

В ту же ночь советские бомбардировщики совершили массированный налет на указанный район.

«Я должна рассказать о смелых девушках-армянках Шушаник Степанян и Зарвардт Долуханян», — решает Антонина Ивановна.

И она пишет новую страничку:

«Тогда, в ночь с 18 на 19 марта 1945 года, наш небольшой транспортный самолет взлетел с аэродрома неподалеку от польского городка Ченстохова. В самолете нас было двое: Вагаршак Михайлович Аракелян и я. Курс на Берлин. Отныне для тех, кто будет держать с нами радиосвязь, мы — «Аракс» и «Венера».

Первой самолет покинула я. Приземлилась. Ветер оказался сильнее, чем определил штурман, и меня отнесло километра на два от условленного места встречи с «Араксом»,

Еще до рассвета замаскировала рацию и радиопитание под обнаженными корнями вербы, а сама притаилась за вербами над ручейком. Жду, когда посветлеет, чтобы запомнить тайник.

Утро настигло меня уже возле того самого озера, куда с парашютом угодил «Аракс», едва не утонув. Но об этом узнала потом. А сейчас, побродив вблизи озера больше часа, решила сама добираться до конспиративной квартиры в Нейруппине…»

И припомнилось Антонине Ивановне, как на станции Френсдорф, когда она садилась в поезд, на мгновение у нее замерло сердце: жандарм потребовал предъявить документы. Опять выручил безукоризненный берлинский выговор. Антонина владела немецким языком так же прекрасно, как и польским.

— Гут, фрейлейн, — вернул он обратно аусвайс на имя немки Гертруды Нейман.

Антонина Ивановна продолжает писать: