Есть такой фронт

«Никогда не забудется мне один из многочисленных эпизодов. Обстоятельства сложились так, что в самый разгар вражеского наступления наш штаб на некоторое время несколько оторвался от боевых подразделений соединения.

В тот вечер, как всегда, кипела работа. Тучи табачного дыма выплывали из комнаты начальника штаба.

Радисты заканчивали связь с Киевом. Завхоз Лагодич хлопотал насчет ужина. Я готовился к выполнению очередного задания. Все было спокойно. И вдруг разведка сообщила, что к месту расположения штаба со стороны города Тисовец движется крупный карательный отряд. Скоро выяснилось, что гитлеровцы окружают нас со всех сторон.

О прорыве не приходилось и думать: слишком неравными были силы. В штабе находилось пятнадцать человек, в том числе две медсестры. На нас наступало несколько сот вооруженных до зубов карателей.

Выход был один — перехитрить фашистов и незаметно проскользнуть через вражеское кольцо. Но как?

Густые сумерки спустились на землю, когда мы оказались среди вековых деревьев на самой вершине горы. С наступлением темноты фашисты разожгли костры по склонам. С вершины хорошо было видно это огненное кольцо. Мороз крепчал. Мы тоже не без умысла разожгли небольшой костерок. Все собрались вокруг него. Усталость и сон брали свое, но всем было ясно, что до утра оставаться здесь нельзя.

Где же выход? Вы, Алексей Михайлович, и начальник штаба соединения Климов сосредоточенно смотрели на карту, что-то искали. Изредка кое-кто пытался завязать разговор, но ничего не получалось. Костер догорал. Наконец, вы встали, оглядели всех сидящих и сказали:

— Хлопцы, что же вы приуныли? Или забыли, как врага бить? В полночь будем пробиваться. — Потом, немного помолчав, добавили: — Марш будет нелегок, поэтому приказываю: все лишнее, кроме боеприпасов и радиостанции, уничтожить… Костер не тушить, пусть немцы думают, что мы здесь, в мышеловке.

Как опытные альпинисты, двигались мы по каменистой тропе, хватаясь руками за редкий кустарник, иногда, попадавшийся на нашем пути. Двигались, соблюдая строжайшую тишину. Через час вышли к подножью скалы. Предстоял самый опасный участок пути — переход железнодорожного полотна и шоссейной дороги. Враги совсем рядом. Вдруг в кустах мелькнула какая-то тень. У меня невольно лег палец на спусковой крючок автомата. Но в это время послышался шепот: «Товарищи, не ходите туда, там швабы… Идите за мной, я словак, ваш друг».

Простой словацкий крестьянин оказался с нами в трудную минуту. Он слышал, как пьяные фашисты хвастались, что сегодня ночью приведут живьем Черного генерала. «Нет, не бывать этому», — решил словацкий патриот и направился в горы, чтобы предупредить нас о грозившей опасности.

Группами, по два-три человека, мы прошли под самым носом у фашистов, а когда наступил рассвет, были далеко от Вепра, Оттуда доносилась стрельба вражеских минометов.

— Враги пошли на штурм, — сказали вы, улыбаясь, Алексей Михайлович. — Пусть постреляют!

Словака, который встретил нас ночью, уже не было. Как появился, так и исчез неожиданно. И осталось неизвестным имя нашего отважного помощника. Вечером мы были среди своих. И снова закипела работа в штабе. С большой радостью узнали местные жители, что не удалось фашистам в ту зимнюю ночь поймать бесстрашного Черного генерала и его храбрых хлопцев. А в память об этом случае к кличке «Черный генерал» прибавилось еще одно слово — «неуловимый»…»