Есть ли жизнь после свадьбы

Тэсса притащила полураспакованную сумку и достала оттуда дорожное платье. Темно — коричневое, приталенное, длинною до середины икры. Отделано широкой строчкой оранжевого цвета. Надо сказать — гардеробом занималась маменька, решившая, что она лучше знает, в чем ходить её дочери. Я не спорила. Все равно убедить не получилось бы. Лично я предпочла бы в дорогу брюки, которые как раз вошли в моду у аристократов. Удобно и практично. Так, где тут у нас… Ага, вот и моя заначка. Это я уже перед самым отъездом в храм засунула в баул сверток с брюками, рубашкой и длинным жилетом. Брюки и жилет черные, а рубашка с широким воротом — снежно-белая. Все же не с похорон едем, со свадьбы.

— Тэсса, помоги мне с прической…

Волосы у меня до талии, каштановые, волнистые. Расчесывать их — мука. Потому быстро вынуть все шпильки, и не расчесывая, скрутить в низкий узел. Потом расчешу, когда на это появится время. Ну-с, что мы имеем? Невысокий рост, чистое лицо без следов от прыщей — опять же спасибо бабушке — с детства приучила умываться по утрам и вечерам специально приготовленным мылом и ополоскивать лицо настоями трав. Глаза серые с более темным ободком вокруг радужки. Все остальное — самое обычное. Не писаная красавица, но и не уродка.

Я еще раз крутанулась у зеркала, подхватила шляпку и приказала:

— Тэсса, сумки упаковать. Спустить вниз. Проследить, чтобы не забыли погрузить в карету. Но сначала проводи меня в малую гостиную.

Граф уже ждал, сидя за сервированным на две персоны столом, и просматривая газету. Ему б шлафрок и трубочку. И вылитый писатель из далекой страны. Фамилию, к сожалению, не помню.

— Долго вы… — равнодушно сказал он, складывая газету и убирая её на край стола. Стул отодвигать мне никто не поспешил. Что ж, с этим я и сама справлюсь. — Одеты вполне прилично и по последней столичной моде.

— Вас это удивляет?

Я опускаюсь на стул, беру приготовленную салфетку, и граф кивком приказывает слуге подавать. Обед проходит в молчании. Мне пока нечего сказать, а о чем думает граф — совершенно не интересно. Меня не спрашивали, продав за титул. Что ж, вещь не обязана вести беседы с хозяином.

— Я вижу, у вас накопились вопросы, — обратился ко мне муж. Раз мы заключили брак в Храме — значит, муж. — Спрашивайте.

— О чем? — удивленно подняла я брови. Вопросов у меня пока не то что не накопилось — даже и возникнуть не успело.

— Ну, я не знаю! О том, как и где мы будем жить, чем заниматься. Права, обязанности…

— Да-а? И вы мне подробно разъясните, что прав у меня нет, а обязанностей, как мне кажется, с избытком? Что остаток моей жизни пройдет в вашем имении? Кстати — вот и первый вопрос: я в роли кого буду проживать? Экономки? Воспитательницы? Или приживалки? Это я к тому, чтобы сразу на нужную линию поведения настроиться. Ваших любовниц мне как надлежит встречать — с почтением, или допускаются сцены ревности? Если последнее — придется порепетировать, я в этом не сильна.

Лицо графа удивленно вытягивается, он резко встает, и удивляет меня тем, что подходит, помогая подняться.

— Корзину с припасами в карету погрузили? — отрывисто спрашивает, ведя меня к выходу. — Вещи леди?

— Все готово, ваше сиятельство, — вытягивается по струнке пожилой слуга. — Когда вас ждать назад? Будут ли какие-нибудь распоряжения?

— Сообщу позже. Всю почту переправлять в имение.

И вот мы снова в карете. Карета уже другая, более приспособленная к дальним переездам. Мягкие сиденья, обитые синим бархатом. Спинки откидываются — можно даже прилечь, если седалище натрет. По бокам — узкие ящики. Скорее всего, там хранятся покрывала. Так, где-то в сумочке у меня был любовный роман. Младшая сестренка подсунула. Сказала, чтобы я восприняла его как руководство к действию. Н-ну — ну… Вот интересно — неужели все вокруг думают, что я в свои двадцать шесть лет действительно ничего не знаю о том, что происходит между супругами?

Я опустила спинку сиденья, сбросила с ног дорожные туфельки и устроилась поудобнее. Вот теперь можно и расслабиться на какое-то время.

Глава вторая. Мы едем, едем, едем…