Есть ли жизнь после Дани

Теперь придется объясняться на работе, думал Даня, когда выходил из больницы. А еще, на чем ему лучше добраться до Нади. Он уже в кабинете решил, что поедет к ней сразу из больницы и попробует помириться. К этому времени Надя уже остынет и с неохотой, но примет его извинения. А остаток вечера они проведут в парке. Сегодня такая хорошая погода.

В это время терапевт сидела на своем стуле. Перед ней стоял пациент с протянутой в руке бумагой. И она вроде как была на работе и должна у него что-то спросить, а вот что именно, она не знала. Да ей и не до этого было, в тот момент она недоумевала, почему у нее на халате расстегнуто столько пуговиц и зачем она надела чужие очки.

Домофон Даня не стал тревожить. Ему бы там не ответили. В оживленном подъезде высотного многоквартирного дома всегда кипела жизнь. Люди ходили по делам из дома и в дом. Хлопали массивной входной дверью с матовым, заляпанным детскими пальчиками стеклом и оставляли бесчисленные следы на белом матовом кафеле в прихожей.

Но именно сегодня жильцам не было никакого дела до входной двери. Двое задержались на работе, одна решила зайти в предыдущий магазин и все же купить эту голубенькую блузку. И в самом доме кто спал, кто ленился, а кто не мог решить, что именно надеть. У одного прогулка сорвалась по причине довольно-таки весомой и дурно пахнущей, выложенной аккуратно у входной двери.

Потому ожидание у Дани выдалось томительным. Пинки мелких камушков с асфальта не принесли положительных результатов. Протирание экрана телефона тоже не вызвало изменений в статусе дверного замка.

Дверь открылась изнутри, вышла маленькая улыбчивая девочка с большим бантом. С коляской и большой сумкой, перекинутой через плечо. С очень деловым видом она поздоровалась с Даней, пока тот деликатно придерживал ей дверь. Выкатила коляску на солнце, поправила выпадающее дитя, свои волосы и платье. Схватилась за ручки и покатила в сторону детской площадки.

Даня подумал, что гулять с ребенком, хотя девочка на самом деле шла за покупками. Ее подруга открыла новый продуктовый магазин, и там раскраски еще, фенечки, разные альбомы. В общем, надо было поторапливаться, пока скидки и все не разобрали и пока предпринимателя-кассиршу не загнали домой. А ребенка, недавно ей подаренного бабушкой, дома не с кем было оставить.

Очень долго не открывали. Потом щелчок замка ознаменовал, что разговору – быть. Она выглянула из приоткрытой двери и казалась не то напуганной, не то удивленной.

– Давай поговорим? – Даня первый нарушил молчание.

– Мне не о чем с тобой разговаривать, Даня, – …но дверь не закрыла.

– Я не уйду, пока не поговорим. Впусти меня?

Она вышла в коридор и закрыла за собой дверь. Подперла ее, сложила руки на груди и уставилась в пол.

– Ну?

– Что ну?

– Говори. Ты же этого хотел?

– Я думал, вместе поговорим. Неужели тебе нечего мне сказать?

– Да уже сказала все. Я устала, Даня, очень. И не могу больше терпеть.

– А я вот никак понять не могу, что именно ты терпеть больше не можешь. Что тебе так не нравится, тоже никак не понимаю, – Даня чесал затылок и тоже силился увидеть на полу то, что она так старательно разглядывает. – Вообще, зачем ты меня сейчас во всем винишь, как будто ты совершенно ни при чем?

– Конечно, ни при чем. Что я могу сделать, если тебя вообще ничего не интересует?

– Меня интересуешь ты. И очень интересуешь. Я же стараюсь, честно, как могу стараюсь сделать тебя счастливой.

– Вот и сделай, оставь меня в покое! – Она отвлеклась от пола и посмотрела Дане прямо в глаза. Со злобой так посмотрела.

– Не могу, мне плохо без тебя.

– А мне плохо с тобой. Как ты не понимаешь, мы не подходим друг другу. Эти ужасные отношения давно пора было заканчивать.

– Неужели все было так плохо?

– Ужасно.

– Мне очень жаль. Только когда плохо в отношениях… обычно в этом оба виноваты… – не унимался Даня, – и оба могут это исправить, если признают свои ошибки.

– Ах, теперь еще и я во всем виновата! Ну конечно, этого следовало ожидать…

Надя посмотрела на него взглядом, полным гнева. И уже набрала полный рот воздуха, чтобы многое ему высказать. Очень многое.

Иногда в мыслях творится такое, что удерживать их в закрытом пространстве становится просто невозможно. Просто они очень шумные и большие. Таким мыслям нужна свобода, полет. Им нужно быть озвученными или прожитыми, чтобы перестать быть. Но не в этот раз. Надя поняла, что тогда разговор не закончится никогда. К тому же она вспомнила, что дома у нее важное дело. Выдохнула, повернулась к двери и перед тем, как за ней скрыться, небрежно проронила:

– Все! Не хочу тебя больше видеть. Я на тебя столько времени потратила!

– Ой, ну не смею больше его у тебя отнимать, – сказал Даня, сам не ожидая от себя такого.

А вот думал он при этом совсем другое: «Ну потрать на меня еще немного, давай еще раз попробуем и все наладим. Ведь я же тебя люблю». Но другое сказать не смог, а лишь повернулся и пошел на выход.

6