Есть ли душа у животных?

Но нельзя ожидать от «образца» для животных, как известно, неоднозначного, что он легко согласился бы разделить свои надежды со своим домашним скотом и домашней птицей. Знаменитый комментатор Библии, Корнелий Лапид, впервые отметил и обвинил своих предшественников в том, что они сознательно сделали все возможное, чтобы избежать применение понятия creatura к низшим созданиям в этом мире. Мы узнаем у него, что св. Григорий Нисский, Ориген и св. Кирилл (вероятно, единственный, кто отказывался видеть человеческое существо в Ипатии и обращался с ней так, как если бы она была диким животным) настаивали на том, что слово creatura в цитированных выше стихах применялось апостолом просто к ангелам! Но, как отмечает Корнелий, обращаясь за поддержкой к св. Фоме, «это мнение является слишком искаженным и произвольным (distorta et violenta); кроме того, оно обесценивается тем фактом, что ангелы как таковые уже освобождены от рабства тления». Не более удачно и предложение св. Августина, ибо он выдвигает странную гипотезу, что «существа», о которых говорит св. Павел, это «неверные и еретики» всех времен! Корнелий возражает против уважаемого отца церкви так же хладнокровно, как и против его более ранних святых собратьев. «Ибо», – говорит он, – «в цитируемом тексте те создания, о которых говорит апостол – это безусловно создания, отличные от людей: и не только они, но и мы сами отличны от них; и тогда это означает не освобождение от греха, но освобождение от грядущей смерти».[32] Но даже храбрый Корнелий в конце концов пугается общего сопротивления и решает, что термином «создания» св. Павел мог обозначать – как утверждают св. Амвросий, св. Илларион и другие – элементы (!!), то есть солнце, луну, звезды, землю, и т. д., и т. п.

К сожалению для святых мыслителей и схоластиков, и к счастью для животных, – если вообще бывает польза от полемики, – их взгляды были опровергнуты еще более великим мыслителем, чем они сами. Это – св. Иоанн Златоуст, упоминавшийся выше, которого, по утверждению епископа Прокла, бывшего его секретарем, особенно высоко почитает римско-католическая церковь. На самом деле, св. Иоанн Златоуст был «медиумом», если такое светское в наши дни слово можно употребить в отношении святого, апостола «для язычников». В отношении своих комментариев к посланиям св. Павла, св. Иоанн ведет себя так, как если бы он был непосредственно вдохновлен самим апостолом, другими словами, как если бы он написал свои комментарии под диктовку св. Павла. Вот что мы читаем в этих комментариях к 3-ей главе Послания к Римлянам.

«Мы должны постоянно страдать из-за промедления в нашем исходе (смерти); ибо, как сказал апостол, если существо, лишенное разума (mente, а не anima, то есть «души») и речи (nam si hoec creatura mente et verbo carens), страдает и ожидает, тем больше стыд для нас, если мы не делаем так».[33]

К сожалению, мы так и поступаем, и ведем себя исключительно бесславно в этом желании исхода в неизвестные земли. Если бы люди изучали древние тексты всех народов и толковали бы их значение в свете эзотерической философии, то не осталось бы того, кому бы не удалось стать безразличным по отношению к смерти, если не перестать вообще бояться ее. Тогда мы нашли бы более полезный способ использования времени, которое мы проводим на этой земле, спокойно подготавливая себя к будущему рождению путем накопления доброй кармы. Но человек является софистом по своей природе. И даже после знакомства с мнением св. Иоанна Златоуста – человека, который ставит вопрос о бессмертной душе животных, или мог бы, во всяком случае, поставить его в сознании каждого христианина, – мы опасаемся, что бедные бессловесные животные не много выиграют благодаря этому уроку. Действительно, изощренный казуист, осужденный своими собственными словами, может сказать нам, что какова бы ни была природа души у животного, он все же совершает благо и делает похвальный поступок, убивая бедное животное, поскольку таким образом он кладет конец его «страданиям о промедлении с исходом» в вечную славу.