Есть ли Бог?

Но даже если оставить в стороне это незначительное замечание, то все равно аргумент терпит полную неудачу по причине, которую лучше всего выразить посредством аналогии. Предположим, что какой-то сумасшедший похищает кого-нибудь и запирает его в комнате с машиной, тасующей карты. Машина тасует одновременно десять колод карт, затем вытаскивает по карте из каждой колоды и демонстрирует одновременно десять карт. Похититель говорит своей жертве, что он сейчас запустит машину и она покажет первый набор карт, но если этот набор не будет состоять из одних только тузов, то машина мгновенно произведет взрыв, который убьет жертву, и жертва не успеет увидеть, какие карты машина вытащила. Затем машина запускается, и, к удивлению и облегчению жертвы, машина демонстрирует тузы, вытащенные из каждой колоды. Жертва полагает, что этот экстраординарный факт нуждается в объяснении в том плане, что машину определенным образом сориентировали. Однако вновь появившийся похититель ставит под сомнение такое предположение. «Нет ничего удивительного, – говорит он, – в том, что машина вытаскивает только тузы. Ничего другого вы бы не увидели. Вас бы вообще уже не было бы, если бы были вытащены какие-то другие карты». Но, конечно же, права жертва, Действительно, есть нужда объяснить такое экстраординарное явление, как вытаскивание десяти тузов. Такой своеобразный порядок, являющийся необходимым условием того, что вытащенный набор вообще может быть виден, делает видимое не менее экстраординарным и потому также нуждающимся в объяснении. Отправным пунктом для теиста является не то обстоятельство, что мы воспринимаем скорее порядок, чем беспорядок, а то, что есть порядок, а не беспорядок. Возможно, только благодаря наличию порядка мы способны знать сущее, но это не делает сущее менее экстраординарным и нуждающимся в объяснении. Действительно, каждый набор карт, как и всякая организация материи, в равной мере априорно невероятны – только случай определяет, что именно вытаскивается и организуется. Но если вещи организует какая-то личность, то у нее есть основания создавать какую-то одну организацию, а не другие (десять тузов; мир, налаженный таким образом, чтобы производить животных и людей). И если мы обнаруживаем такую организацию, то есть основание полагать, что ее создала какая-то личность.

Другой возражающий может отстаивать то, что называется теорией многих миров. Он может утверждать, что если есть триллионы и триллионы вселенных, демонстрирующих в совокупности все возможные виды порядка и беспорядка, то неизбежно, что среди них есть какая-то одна, управляемая простыми понятными законами, которые порождают животных и людей. С этим можно согласиться. Однако нет оснований предполагать, что есть какие-либо вселенные, кроме нашей. (Под «нашей вселенной» я понимаю все звезды и другие небесные тела, которые располагаются в определенном направлении на определенном расстоянии, сколь угодно большом, от нас. Это все то, что мы можем видеть в ночном небе, и все то, что слишком мало, чтобы быть видимым, а также все, что дальше этого). Всякий известный нам объект является наблюдаемым компонентом нашей Вселенной или объектом, постулируемым для объяснения таких объектов. Постулирование существования триллионов и триллионов иных вселенных, а не одного Бога, с целью объяснить упорядоченность нашей Вселенной, представляется верхом иррациональности.

Итак, есть наша Вселенная. Она характеризуется всеобъемлющим и всепроникающим временным порядком, соответствием природы формуле, которая отражена в научных законах, сформулированных людьми. Она началась таким образом (или вечно характеризуется такими свойствами), что возникла эволюция, приведшая к появлению животных и людей. Эти явления очевидно «слишком значимые», чтобы наука могла их объяснить. Перед ними наука останавливается. Они образуют обрамление самой науки. Я утверждал, что не рационально считать, что процесс объяснения должен останавливается там, где останавливается наука, и потому нам следует искать личностное объяснение существования Вселенной, ее соответствия закону, а также эволюционного потенциала Вселенной. Теизм предлагает именно такое объяснение. Это дает веские основания считать, что он истинен – в согласии с критериями, изложенными мною в главе 2. Обратите внимание, что я не постулирую существование «Бога зазоров», Бога, призванного объяснить то, что наука еще не объяснила. Я постулирую бытие Бога для объяснения того, что объясняет наука. Я не отрицаю объяснений науки, я постулирую бытие Бога для объяснения того, почему наука в состоянии предлагать объяснения. Сам успех науки в демонстрации того, насколько глубинно упорядочен естественный мир, дает весомые основания считать, что у самого этого порядка есть еще более фундаментальная причина.

Глава 5. Каким образом существование Бога объясняет существование людей