Эсминцы и сражение на Балтике. Том 3

Немецкий план «молниеносной войны» основывался именно на организации быстрого разгрома передового эшелона сил Красной армии. Внезапные стремительные прорывы танковых клиньев использовались для создания условий окружения значительных советских группировок в непосредственной близости от границы, а также для блокирования попыток руководства Красной армии оперативно подтягивать резервы. Изначально для эффективного развертывания плана прикрытия Генштаб РККА исходил из того, что передовые армейские и пограничные части, дислоцированные вдоль западной границы, смогут задержать противника хотя бы на неделю. Немцы же старались советской стороне этой недели не дать, как и не давать противнику разворачивать силы второго эшелона, дезорганизуя его усилия стремительными ударами вглубь. Заранее узнав планы врагов от разведки Краснознаменного Балтийского флота, Жуков, конечно же, принял все необходимые меры, результатом чего стало спасение приграничных советских войск от попадания в «котлы». Заранее отведенные на предусмотренные позиции и сосредоточенные против главных немецких ударов, советские войска оказывали вермахту достойное сопротивление. Но, потери все равно стремительно росли с каждым днем, а фронт продолжал прогибаться.

Жуков прекрасно понимал, что для полноценного противостояния немцам у РККА не хватало не только современной техники, но и компетентных военных руководителей, командиров младшего и среднего звена, решительных, и не только имеющих хорошее военное образование, но и боевой опыт. А плохо подготовленные командиры часто не могли не только нормально организовать оборону, но и гнали бойцов в бессмысленные лобовые контратаки на вражеские пулеметы, что увеличивало и без того немалые потери. Генштабу пришлось даже издать специальную директиву, запрещающую подобное самоуправство. Теперь, когда приграничные части закрепились на первой линии отхода, предусмотренной планом стратегической обороны «Красный штык», контрудары на передовой предписывалось наносить только при достаточной концентрации сил и после полного подавления огнем артиллерии огневых точек первой линии противника. Во всех остальных случаях предписывалось находиться в глухой обороне. Для чего все части, стоящие на позициях, обязательно окапывались в траншеях полного профиля или же использовали подготовленные инженерные сооружения. К началу июля боевая задача войскам по всему Западному Стратегическому направлению ставилась только одна: упорно держать оборону, не допуская прорывов врага в оперативную глубину.

Но, не везде оборону удавалось держать одинаково эффективно. К началу июля угроза нависла над многими городами прифронтовой полосы. Серьезная угроза создалась и в Прибалтике. Доклады от командующего Северо-Западным фронтом Тимошенко не были утешительными. Если Вильнюс, который обороняли армейские части, вовремя выведенные из Белостокского выступа, пока держался более или менее уверенно, то для обороны Каунаса, куда отошли пограничники и разрозненные пехотные подразделения, отступившие в ходе боев на границе, сил оставалось мало. Победа советских танкистов под Рассеняем и упорное танковое сражение за Алитус обескровили ударную мощь танковых клиньев вермахта на этом направлении, но остановить, а тем более повернуть вспять врага не удавалось. Подтянув резервы, немецкие танковые группировки снова поползли вперед. 3-я танковая группа генерал-полковника Германа Гота грозила в ближайшие дни опрокинуть оборону Каунаса. А 4-я танковая группа генерал-полковника Эриха Гепнера, куда входил и 56-й моторизованный корпус генерала фон Манштейна, рвалась к Риге.

Удар фон Лееба, командующего всей немецкой группой армий «Север», на Шауляй, предусмотренный планом «Барбаросса», удалось парировать, заранее отведя туда армейские части от границы, что не позволило противнику стремительно окружить их. И теперь эти части, закрепившись на оборонительных рубежах, при поддержке заранее размещенной артиллерии, оказывали серьезное противодействие наступающему противнику. Силы Краснознаменного Балтийского флота смогли сорвать и штурм Либавы, но хитрый и опытный фон Лееб отлично умел импровизировать на поле боя. Наткнувшись на хорошо организованную оборону, он неожиданно двинул свои войска в обход между Шауляем и Либавой, чего планом «Барбаросса» предусмотрено не было. И уже через пару суток ему удалось перерезать железную дорогу между Либавой и Ригой.