Если не сможешь быть умничкой

Мне понадобилась еще целая минута, чтобы открыть замок на отделении для перчаток и открыть его. Моя пинта Скотча была уже на две трети пуста. Я откупорил ее и сделал большой глоток. Клянусь Всевышним, для меня он был сейчас как вода, не более и не менее. После нескольких попыток я сумел-таки зажечь сигарету. Вкус был великолепен — такой, какой бывает, когда выходишь после длинного фильма. Я сидел, курил, потягивал виски из горла и думал, насколько же я был близок к смерти.

Она могла бы пару раз спустить курок, выпрыгнуть в заднюю дверь и потрусить прочь — никто бы не попытался ее остановить. Только не в Лос-Анджелесе. Да и ни в каком другом городе. Но девица была профессионалом — или говорила, что была — и потому у меня был определенный перевес. Ее могли легко опознать — а на нее, возможно, уже есть досье, и немаленькое. Счет оказался в мою пользу — примерно шесть-пять, наверно. Но если бы я доехал туда, куда она сказала, я бы, вероятно, был уже мертв.

Вот так я сидел в машине и успокаивал свой потревоженный дух рассуждениями, попутно ублажая плоть остатками Скотча. Теперь все казалось чрезвычайно логичным. Но тогда, когда я выхватывал из замка зажигания ключи и бросал их на дорогу, я руководствовался никакой не логикой, но исключительно страхом — страхом смерти. Уж если мне суждено умереть, то я хочу умереть дома в своей постели, а не упасть простреленной башкой на руль какого-то арендованного автомобиля.

Я протянул вперед свою правую руку с растопыренными пальцами. Она все еще немного дрожала, но теперь уже это был легкий тремор, а не неконтролируемая вибрация парализованных конечностей. «Пожалуй, надо еще глотнуть, — решил я. — Вреда точно не будет». Я поднял бутылку, высасывая последние капли. На тротуаре показалась дама, катящая за собой двухколесную сумку-тележку — видимо, со всем необходимым набором бакалеи для настоящей домохозяйки. Она увидела меня и быстро отвела глаза, как будто я делал что-то крайне неприличное.

— Исключительно в медицинских целях, барышня! — сказал я сам себе и тут же слегка удивился, обнаружив, что на самом деле произнес это вслух и громко. Я убрал Скотч, включил мотор и отправился обратно в центр, на автостоянку близ Гражданского Центра.

Я не стал вылезать из машины, когда подошел парковщик. Не думаю, что он горел желанием поговорить со мной.

— Сколько она тебе заплатила? — спросил я.

— Вы говорите о вашей жене?

— Да! — сказал я. — О жене.

— Десять баксов. Она сказала, что хочет сделать для вас сюрприз.

— Ты мне вот что скажи, приятель…

— Что такое? — спросил он. Он явно занервничал.

— Она что, похожа на мою жену?!

— Откуда ж я, разрази меня гром, могу знать, на кого похожа ваша жена?

— Она вообще похожа на чью бы то ни было жену?! А?

Он пожал плечами.

— Парни, бывает, женятся на таких бабах… В голову не придет! Откуда ж я могу знать-то…

— А на кого она была похожа, по-твоему?

— Тише, тише, мистер!.. по мне, так на корову некрашеную была похожа!

Я постарался придать своему голосу максимум твердости и угрозы.

— Но-но, приятель, полегче! Ты говоришь о моей жене!

Было уже начало пятого к тому времени, как я нашел его. Он стоял на Нормандия Авеню, к северу от Вилшира, и был низкий, длинный и сложен из чего-то, по виду казавшегося битым кирпичом. Крыша у него была покрыта щелястой кровельной дранкой, с покатыми карнизами и какими-то бесчисленными окошками с непрозрачными цветными стеклами — синими, зелеными и темно-бордовыми.

Над входом, почти под самой крышей, светились красным неоном маленькие знаки — настолько маленькие, что были едва различимы. При определенном усилии они складывались в слово «Коктейли». Ниже по дереву, покрашенному в черный цвет, шли выгравированные буквы сантиметров тридцать высотой, сделанные в староанглийском стиле. Они образовывали название заведения — СТЕЙСИ-БАР.

Рядом была маленькая заасфальтированная парковка. Я поставил машину и вошел. Там было темно, прохладно и тихо. Справа — резная барная стойка. Стулья с высокими спинками, сиденья удобные, мягкие. Обтянуты чем-то, напоминающим замшу. Расставлены вокруг небольших низеньких столиков. В одном из углов установлено маленькое пианино на кронштейне, там же микрофон с гибким шнуром. Вглубь за пианино — обеденная зона примерно с дюжиной столиков. В общем, полное впечатление приятного и спокойного места, где за вполне терпимые деньги можно получить недурную выпивку и приличный бифштекс.