Джек явно смутился, и Сара в душе возликовала. Ну что ж, теперь они поменяются местами, теперь она будет исследовать его под микроскопом.
— Вы призываете к откровенности, не так ли? Тогда скажите: неужели вы верите в то, что «Амората» опять выйдет в море?
Подражая ему, она вопросительно и не без кокетства склонила голову набок.
— Может, верю, а может, и нет.
Джек явно растерялся, отступил назад и снова принялся ходить взад-вперед по библиотеке.
— Какая беззастенчивая ложь! — воскликнула Сара. — Вы хорошо знаете, что этого не будет. Но вы боитесь признаться в этом самому себе. Вы боитесь взглянуть правде в глаза. Что вы такое без корабля? Вы уже не мальчик, который из любви к морю девять лет тому назад вышел в плавание, которого мои родители любили, словно родного сына. Скоро вы станете просто уволенным офицером, не имеющим никаких перспектив. И как вы отреагировали на данный вам дельный совет? Обиделись, да еще как обиделись!
— Дельный совет? Вы имеете в виду женитьбу на богатой невесте? Увы, в отличие от вас я не желаю продаваться. Я хочу быть самим собой.
Сара вздрогнула, словно от пощечины, но он ничего не заметил, а если и заметил, то не обратил внимания, потому что очень разозлился на нее. Увлекаемый гневом и злостью, он уже не мог остановиться.
— Как это ловко получается?! — сдавленным голосом начал он. — Как умело можно притворяться, и ради чего? Ради того, чтобы жить по расчету?! Новые наряды, прическа, игривый смех и кокетство с любым, кто пройдет рядом?! И вот все очарованы, никто не замечает, что внешность нисколько не соответствует тому, что внутри. А если бы узнали, то это вряд ли им понравилось бы!
Сказанное глубоко задело Сару. Губы у нее задрожали, но от обиды она была не в силах вымолвить ни слова. Заметив ее молчание, он остановился и взглянул ей в лицо. По его глазам она поняла, что правда, которую она так тщательно скрывала, выплыла наружу, — он все понял.
На ее глазах предательски заблестели слезы, и в этот миг Сара поняла, что не все так просто, не все можно решить во время вежливой беседы за обеденным столом или добродушного подшучивания друг над другом.
— Постойте, Сара! — вскричал Джек, осознав свой промах. — Я погорячился, прошу извинить меня!
Он взял ее за руку, она не возразила.
— Я не имел в виду лично вас. Прошу прощения. Я тут нес неизвестно что. Я имел в виду самого себя, говоря о нашем желании понять другого, хотя нам это вряд ли понравилось бы.
Сара вскинула на него удивленные глаза. Джек потупился.
— Вы правы. Что я без «Амораты»? Стать врачом или юристом, но для этого надо учиться, а учеба требует времени и денег. Средств у меня немного, и нет никакого желания делать работу, которая не нравится. Я — моряк, Сара, и мне остается одно — верить, что «Амората» все-таки выйдет в море. Еще раз простите, я не хотел вас обидеть.
— Я верю вам, Джек, и принимаю ваши извинения. Но разве от этого что-нибудь изменится? Ведь вы по-прежнему будете считать, что я всех обманываю, вожу за нос, притворяюсь.
— Сара, я…
— Нет, Джек. — Ее голос задрожал и осекся. — Вы хотите видеть меня такой, какой я была давным-давно. Но сейчас я совсем другая.
— Это неправда, Сара. Может быть, ваши родные не хотят вам говорить, потому что… они хотят вам добра, а под добром они понимают успех в свете. Черт побери, неужели только я один все это вижу? Наверное, да, достаточно вспомнить кучу поклонников на крыльце вашего дома, океан флирта, продажу права танцевать с вами за пятьдесят фунтов… Ни один из ваших новых знакомых или друзей не знает, какая вы на самом деле. Вы не показываете им настоящую Сару, а то, что вы показываете, — ложь и притворство. Вы прячетесь за этим как за ширмой.
— Нет, это не ложь, — быстро возразила она. — Это не притворство. Я такая, какая есть. Я — мисс Сара Форрестер. Золотая Леди, которую все любят.
Сара расправила плечи и, не глядя по сторонам, пошла к дверям. В один миг она превратилась в богиню, величественно шедшую к себе. Но не успела она подняться наверх, скрыться от глаз Джека и ничего больше не слышать, как он четко и внятно произнес ей вслед:
— Невозможно так сильно измениться.
Джек провожал ее глазами до тех пор, пока она не скрылась за поворотом лестницы, растворившись в свете нового дня. Он прищурился, словно осененный какой-то мыслью, и повторил ту же самую фразу, но уже для себя:
— Невозможно так сильно измениться. И я докажу это.
Глава 7
Прошло около двух недель. Джек, увлеченный мыслью доказать свою правоту, неожиданно очутился в необычном для него месте — Лондонском театре. С целью изменить свою внешность он приклеил усы и теперь примерял маску, закрывающую верхнюю часть лица.
«Я докажу тебе это», — повторял и повторял он про себя, словно некую клятву.
Больше всего на свете ему хотелось разрушить ту преграду, которую воздвигла перед собой Сара.