Если я полюблю

— Ну что ж, — невозмутимо заметил сэр Маркус, — как говорится, нахальство — второе счастье. Герою везет и на поле битвы, и в бальном зале.

Теперь пришла очередь Джека недоумевать, он вопросительно посмотрел на своего собеседника.

— Сами решите, что я хотел этим сказать, — улыбнулся сэр Маркус. — А мне, пожалуй, надо подойти к жене и предложить ей какой-нибудь напиток. У нее такой вид, как будто она не прочь выпить.

Насвистывая, сэр Маркус направился к жене, которая сидела рядом с Сарой. Вид у леди Уорт был самый обычный, судя по нему, никак нельзя было сказать, что ее мучает жажда.

Джек остался в одиночестве, и ему захотелось уйти отсюда. Лорд Форрестер по-прежнему беседовал с лордом Филдстоуном, видимо, о картине Гольбейна, и мешать им было не совсем тактично. Наверное, дружище Уигби уже успел уведомить тетушку, но прежде чем уйти, следовало предупредить о своем уходе кого-то из Форрестеров.

В углу зала стояла Сара, а вокруг нее кипела жизнь.

Что там говорил сэр Маркус о нахальстве, героизме и счастье? И на поле битвы, и в бальном зале?

Что сэр Маркус имел в виду? Что он хотел этим сказать? Неужели то же самое, что и Уигби? Если он живет в одном доме с ней, то, значит, имеет определенные и вполне понятные планы?

Джек недовольно поморщился, — только этого не хватало. Но ноги помимо воли понесли его прямо через весь зал, туда, где сидела Сара.

В конце концов, надо же предупредить кого-нибудь из Форрестеров о своем уходе. Так почему бы не Сару?

Джек шел, а в голове вертелись странные слова сэра Маркуса вперемешку с досадным замечанием Уигби. Ему хотелось одного — сказать Саре о своем уходе, может быть, это отвлечет ее внимание от прилипчивого графа де Лебона, что было бы совсем неплохо. Джек строил сумасбродные планы, но того, что произойдет, он никак не ожидал, — это превзошло все его самые смелые ожидания.

По мнению Сары, вечер вполне удался. Она пользовалась головокружительным успехом. Более того, по ее собственным меркам, сегодня ей удалось достичь невероятного, даже небывалого успеха.

Ее непрерывно приглашали танцевать, наконец, расставшись с последним из танцевавших с ней кавалеров, она в сопровождении целой свиты поклонников направилась к кушетке, стоявшей на небольшой приступке, от которой отходила лестница, ведущая на балкон зала. Как справедливо заметила леди Филиппа, отсюда был не только хорошо виден весь бальный зал, но и сами они, сидевшие здесь, были хорошо видны всем, кто находился в зале. Сару переполняло счастье. Она уже позабыла то время, когда все с сочувствием называли ее девушкой, потерявшей герцога.

Той, прежней Сары не стало. Вместо нее была несравненная Сара Форрестер, самая обольстительная, самая восхитительная дама во всем Лондоне.

Золотая Леди.

Это было частью их успешно осуществленного плана. Сара вместе с леди Филиппой решила, что золотой цвет станет ее символом, неотделимым от нее признаком. Золотые одежды — от одного названия уже веяло величием и уверенностью в себе. Разве золотые наряды могли иметь что-либо общее с растерянностью и подавленностью? Конечно, ничего.

Правда, мать Сары сперва ничего не поняла: зачем менять целиком весь гардероб? Тем более что к началу сезона он был практически весь обновлен. Но после разговора с леди Филиппой мать изменила свое мнение. Для Сары были специально заказаны более двух десятков новых нарядов, основной темой которых был золотой цвет.

Вот и сегодня на бал Уитфорда она надела одно из самых оригинальных платьев, сшитое у самой известной лондонской портнихи мадам Летруа. Платье из белого шелка было украшено чудесной вышивкой из золотых пальмовых ветвей в португальском стиле; короткие рукава были собраны в воланы; высокая талия подчеркивала линию спины. Танцевать в таком наряде было одно удовольствие. В нем Сара чувствовала себя неотразимой и обворожительной.

Она не могла нарадоваться на свой наряд, на свой успех, на то, какими восторженными глазами смотрели на нее гости. Какой счастливый вид был у тех джентльменов, с которыми она соблаговолила заговорить. И все потому, что она в точности следовала советам многоопытной леди Уорт, а не советам своих родителей. Когда Филиппа шептала ей на ухо: вот сейчас надо улыбнуться, а теперь нахмуриться или рассмеяться, — Сара послушно выполняла ее указания. Именно Филиппа посоветовала ей как бы случайно обронить шляпку во время верховой прогулки, чтобы интересный и обаятельный граф де Лебон, подняв шляпку, имел бы возможность вернуть ее хозяйке.