Если бы у меня было много денег

Шеф был грозен:, едва сдерживая смех держа бумагу в руках. Майор - злобно-красен.

– Что вы себе позволяете, Евгения Семеновна?

Женька непонимающе пожала плечами, взмахнула нахальнейшими ресницами:

– А что такое, Павел Петрович? Что-нибудь наврала в тексте? Как они диктовали, - кивок в сторону майора, - так и писала. Они и сами просили, чтобы все было точь-в-точь, олово в слово, говорили, это очень важно…

Майор оказался не только злым и картавым, но и глупым - он до тех пор бегал по управлению и жаловался, пока Женьку не уволили.

– И Широков тебя подобрал?

– Подобрал?… Щаз-з! Упрашивал, умолял. А я, конечно, поломалась всласть…

– А кто еще служит в конторе? Наши есть, кроме тебя и шефа?

– Полно! Считай, все наши. Павло Радченко, - старательно загибала пальцы Женька, - Ванюшка Злобин, Шурик, Игорек, Сева…

Понятно. Шеф подобрал тех ребят, кто не захотел работать «по-новому», кто не нашел, по тем шей иным причинам, общего языка с новым руководством системы в период «всеобщей демократизации всех ее структур». Ну что же, разумно, неплохая получилась компания, надежная. Ребята - честные и опытные. Оболганные и обруганные. С выговорами и медалями. Битые, резаные и стреляные. С такими можно жить. И работать. Под себя Федорыч подбирал. Сын полка в далеком прошлом, начальник управления в прошлом совсем недавнем, мастер сыскного дела, профессионал до кончиков ногтей, с необыкновенно развитой интуицией и чувством справедливости. Для таких, как он, понятия чести, совести и долга - не пустые слова, над которыми картаво издеваются «новые русские». За этими словами - смысл жизни, а порой - и сама жизнь. Вот на таких парнях еще держится хрупкое, критическое равновесие между добром и злом…

Встреченный водитель предупреждающе помигал мне фарами. Я благодарно мигнул ему в ответ и снизил скорость. Из кустов, как и ожидалось, выскочил на обочину инспектор ГАИ и поднял жезл. Невнятно представившись, он потребовал документы, пыхтел и вздыхал, стал топтаться вокруг машины, заглянул под низ, ощупал зачем-то запаску.

– Ну все, что ли? - не выдержала Женька. - Ехать нам надо, мы Помпиду встречаем.

– Помпида подождет, А вот права, у вас, товарищ водитель, придется изъять.

– Это еще почему? На каком основании?

– Без ремней безопасности ездите…

– И без дверец, и без крыши, - в тон ему продолжил я, вылезая из машины.

Инспектор почему-то опасливо сделал шаг назад. Его потное лицо все время меняло выражение - то мелькала на нем наглость хамоватого представителя власти, то бегала в глазах опасливая неуверенность. Странный какой-то инспектор.

– Машина зарегистрирована по особому распоряжению вашего начальства, - я уверенно и небрежно назвал звание и фамилию начальника областной ГАИ.

– Требования для всех одинаковы, - пробормотал инспектор.

– На этой модели, - все еще терпеливо пояснил я, - не предусмотрены ремни: машина армейская, специального назначения.

– …И пассажир не пристегнут, - бубнил упрямый страж дорожного закона.

– Хорошо, - я решительно достал из кармана куртки блокнот и ручку. - Повторите, пожалуйста, ваше звание, фамилию, подразделение. И можете забирать мое удостоверение. Продолжим нашу беседу позже, в другом месте.

– Леша! - взорвалась Женька. - Дай ему по яйцам - надоел как муха.

Инспектор отступил еще на шаг.

– Вы мне угрожаете? - Он выставил вперед руки: на правой болтался жезл на ремешке, в левой он держал мое удостоверение, которое я бесцеремонно выдернул из его толстых вялых пальцев.

Странный какой-то инспектор. Отъезжая, я заметил, как он валко, озираясь, пошел к своей машине - обыкновенному ободранному и запыленному «Жигулю», прятавшемуся в кустах.

Глуповато, грубо… Но зачем?

– И нагрудного жетона у него нет, - добавила, словно прочитав мои мысли, глазастая Женька, - Заметил? Интересно, что ему надо было?

– Да ну, - поспешил отмахнуться я. Что бы не зафиксировалось ее внимание на этой встрече. - Вольный стрелок, халявщик, на бутылку набирает.

– Ну-ну, - Женька скосила на меня зеленое око. - Зря тебя шеф пригласил. Знаешь, как говорилось про одну птичку: «Много, много непокоя принесет она с собою»?

– Эт-точно - сказал бы товарищ Сухов,

– Вот что, Леша, - начал шеф, когда мы обменялись приветствиями, - был бы рад видеть тебя среди моих ребят. Знаю, зачем и почему ты оставил службу. - Заметил мой протестующий жест: - Во всяком случае, догадываюсь. Ростовцева хорошо помню, он у меня когда-то стажировался. Светлой души был парень. Настоящий мент. В общем, мешать я тебе не буду…

– …Но и помогать не стану, - поспешил я продолжить.