Если бы только

Он увидел искру восторга в её глазах — такую, которую он помнил в ней, и не мог насмотреться. Когда она планировала озорную выходку, уголки её глаз слегка приподнимались, словно она сдерживала улыбку, и глаза должны были помочь ей в этом. Это был самый восхитительный вид, что он когда-либо видел. Но… что задумал этот бесёнок?

Она повернулась к нему спиной, ставя холодный чай на столешницу. Снова повернувшись лицом, и затем опустилась на колени. Убрав косички от лица, она окутала его страстным жаром. Активно лизала и сосала, так энергично покачивая головой, что его глаза чуть не закатились. Она была чертовски хороша в технике минета.

Когда она отстранила от него губы, то продолжила одной рукой ласкать его яйца, пока смотрела на него. Салли усмехнулась и вытерла рот свободной рукой, прежде чем снова опустить голову. Она немного погладила яйца, вызывая у него предвкушение, до того, как сомкнуть рот на члене.

Его сердце почти остановилось от шока. Член ощущался так, будто застрял в полярных льдах.

— Христос!

Схватив её за волосы, он оттащил её от себя. Когда его кровяное давление нормализовалось, и шум в ушах затих, он услышал её хихиканье. Прекрасный звук, но не по правильным причинам.

Удерживать во рту лёд, чтобы устроить Дому сердечный приступ во время минета, было не тем, что можно назвать хорошим поведением сабмиссива. Не смейся, Коурос. Он плотно сжал губы.

— Ладно, Салли. Ты повеселилась.

Удерживая её на месте за косы, он застегнул джинсы другой рукой. С осторожностью. Если он прищемит себя молнией, то завизжит, как девчонка.

Она посмотрела на него, потупив взгляд. Умная сабочка.

— Опусти глаза, — он посмотрел на два напитка, наполненных льдом. — Не знал, что тебе нравятся игры со льдом, зверушка. Но раз так…

Он бросил её животом вниз на столешницу в такое положение, чтобы ее ноги свободно болтались в воздухе без опоры. Быстрее, чем она успела сдвинуться, он задрал её коротенькую юбочку и зафиксировал вместе с её запястьями своим предплечьем, прикладывая больше веса, когда она начала извиваться.

В высокой керамической банке стояли деревянные кухонные лопатки. Он выбрал одну и шлепнул ею по заднице полудюжину раз. Быстро и жёстко. Его член сразу же поднялся от насыщенного звука ударов о голую плоть.

Её короткий вскрик был почти таким же забавным.

— Я думаю, ты чувствуешь себя заброшенной, — сказал он, выдержав паузу, чтобы жжение уменьшилось, прежде чем добавить ещё шесть шлепков. — Ты хотела внимания?

— Нет.

Она вцепилась в край столешницы, держась изо всех сил. Ее задница начала покрываться прекрасным розовым цветом. Он избегал мест, на которых ещё оставались следы от её предыдущего наказания, и сделал себе мысленную пометку полегче действовать тростью в следующий раз. И, учитывая её склонность к баловству, следующий раз, несомненно, случится.

— Твои Домы рады обеспечить тебя вниманием, Салли, но это может стать неправильным способом просить о нём.

Он улыбнулся и запустил руку в кружку с холодным чаем.

— Я позволю решать тебе.

Вытащив пару кубиков льда, хорошо закруглённых и размером с кончик пальца, он толкнул один в её влагалище и подождал секунду, чтобы насладиться её пронзительным криком, прежде чем скользнуть другим в её задницу.

От её возмущенного крика задрожали окна. Он и Сэм как-то разговорились о душевных криках. Этот классифицировался, как наиболее близкий к самому топовому, насколько он мог судить. Он приложил больше веса к её попке, чтобы не дать ей удариться о столешницу.

В завершении урока он сделал её ягодицы краснее ещё несколькими ударами деревянной лопатки, сосредоточившись на сладкой впадинке между верхней частью бедра и изгибом попки, тщательно оценивая результат. Он хотел, чтобы шлепки жгли, но не желал, чтобы она плакала. И каждый раз, когда она пиналась, он добавлял еще один сильный удар. Она поняла это после третьего шлепка. Сообразительная девочка.

Когда он остановился, то провёл пальцами между её ног. Приятная и скользкая. Ей нравилось быть отшлёпанной. Нравилось быть под контролем. Некоторые из её толчков несомненно были способом получить больше наказания. У него сложилось впечатление, что частично это было явным испытанием с ее стороны, чтобы определить, будет ли она всё ещё нравиться им, если будет так поступать. И, возможно, справятся ли они с искусством поддержания контроля, не заставляя её чувствовать себя неуверенной или недостойной. Он погладил округлую задницу, ощущая дрожь под своим прикосновением.

В этом бесёнке не было ничего недостойного, но она бы не поверила на слово. На это потребуется время и постоянство.

Так следует ли ему позволить ей закончить минет, чтобы быть последовательным? Нет. Он усмехнулся. Он не хотел, чтобы предмет его гордости и радости оказался рядом с её мстительным ротиком. Будет затруднительно мочиться с откусанным однодюймовым пенисом.

Вместо этого он поднял её со столешницы, поставил на ноги и указал на пол.

Она опустилась на колени, выражение ее лица было довольно подавленным.

— Извините, Мастер Гален, — прошептала она. — Я не поступлю так снова.