Если бы смерть спала

Итак, выдержка из статьи двадцать пятой Уголовного кодекса штата Нью-Йорк: «Послы и иные сотрудники иностранных государств, аккредитованные при президенте или правительстве Соединенных Штатов и официально признанные в соответствии с законами Соединенных Штатов, а также их секретари, курьеры, члены их семей и обслуживающий персонал не подлежат уголовной юрисдикции в данном штате и должны быть высланы в свою страну для осуществления судопроизводства и определения меры наказания».

Из статьи двести пятьдесят два, раздел двадцать два Уголовного кодекса Соединенных Штатов: «Любые судебные акты или постановления, предъявляемые любым гражданином в любом суде Соединенных Штатов или отдельного штата, а также любым судьей или судом, в результате которых любой посол или сотрудник любого посольства иностранного принципата или государства, признанный и аккредитованный в данном качестве президентом, равно как и любой член семьи такого посла или сотрудника, подвергается аресту или тюремному заключению, или же его движимое и недвижимое имущество описывается, арестовывается либо конфисковывается, надлежит считать не имеющим юридической силы».

Из статьи двести пятьдесят три – я приведу это положение в сокращении: «Любого судью, издавшего судебный акт или постановление в нарушение статьи двести пятьдесят два, и любое должностное лицо, связанное с исполнением такого судебного акта или постановления, надлежит считать нарушителем международного права и возмутителем общественного спокойствия; такой судья или должностное лицо подлежат тюремному заключению сроком до трех лет, а также наложению денежного штрафа в размере, установленном судом».

Последняя цитата, господин госсекретарь, объясняет, почему я так настаивал на беседе с вами. Если бы я уведомил о своих выводах представителей закона, которые здесь находятся, и они в своем рвении вершить правосудие нарушили бы права посла, то по федеральному законодательству не только они подлежали бы уголовному преследованию, но и я тоже. Не желая подвергнуться трехлетнему тюремному заключению или хотя бы риску чего-то подобного, я вынужден был обратиться лично к вам. Разумеется, неизбежно возникает вопрос: каков был мотив преступления? Почему посол Келефи убил мистера Лисона? Ответа у меня нет, но имеются определенные соображения. Думаю, вам будет небезынтересно узнать, что мотив посла, скорее всего, никак не связан с его дипломатической миссией или переговорами, которые он вел.

Как я уже упоминал, посол не собственноручно вручил мне перстень – сделать это он попросил свою жену. Я могу привести его точные слова: «Мне кажется, дорогая, будет более уместно, если ты сама вручишь перстень мистеру Вульфу». Двусмысленной была не только сама фраза, но и тон, которым она была произнесена. Посол презентовал мне изумруд в качестве платы за то, чтобы я не разглашал свои умозаключения относительно того, кто убил мистера Лисона. Тогда почему поднести перстень должна была его жена? Не потому ли, что она сама имела непосредственное отношение к этому преступлению? Не потому ли, что это она дала послу мотив или импульс совершить убийство? Не потому ли, что это из-за нее муж вынужден был прибегнуть к крайней мере?..

Вот так и вышло, что не я, а Вульф сумел выяснить, что заставит вспыхнуть глаза Адрии Келефи. Дикой кошкой соскочила она с дивана, прыгнула к столу и одним взмахом руки сбросила телефон, блокнот и все остальное, что там лежало, на пол. Колфин и Джессел кинулись поднимать телефон. Я занялся дикой кошкой, схватив ее сзади за обе руки. Она дергалась, и изворачивалась, и колотила меня пяткой по ногам. Джессел прижал трубку к уху и забубнил:

– Алло, алло, алло…

Вдруг раздался еще один голос:

– Да, всё случилось из-за нее.

Это была Сэлли Лисон. Она встала с кресла и обошла Паппса, чтобы встать напротив жены посла. Я крепче сжал руки Адрии. Сэлли продолжила говорить ровным, тусклым, мертвенным голосом, от которого, казалось, все вокруг покрылось корочкой льда:

– Ты даже не змея, Адрия. Мне не подобрать для тебя сравнения. Ты соблазнила моего мужа в доме своего мужа. Я знала об этом. Дэйв сказал мне, что не может вырваться от тебя; тогда я вырвала его, устроив так, чтобы его отозвали на родину. Думаю, ты рассказала обо всем супругу – это вполне в твоем стиле. Должно быть, это случилось после нашего отъезда, во время одной из твоих истерик. Потом Дэйву пришлось ехать сюда, и, как только он тут появился, ты снова стала преследовать его. Я знала об этом и пыталась тебя остановить, но не сумела. Зато сумел твой муж. Он убил Дэйва. Ну почему он не убил тебя? – Сэлли Лисон сжала кулаки опущенных вдоль тела рук, напряглась и задрожала. – О боже! – вскричала она. – Почему не тебя?

Когда приступ дрожи отпустил ее, она повернулась к окружному прокурору и произнесла опять тихо и без выражения: