Если бы я был вампиром

Вопреки моим опасениям, никто ко мне приставать не стал. Вообще, никто даже не говорил. Девушки лишь переминались с ноги на ногу, а чёрные фигуры и вовсе, кажется, даже не дышали. Тишина становилась просто-таки зловещей. А язык мой так и чесался. Так и хотелось громко ляпнуть какую-нибудь глупость, чтобы все рассмеялись. Чтобы оказалось, что всё это лишь фарс, что девушки — это обычные студентки, которых наняла какая-нибудь программа вроде «Скрытой камеры», а фигуры в чёрном манекены. И из двери напротив неожиданно выскочит Вельма и скажет коронную фразу: «Улыбнитесь, вас снимает скрытая камера».

Кстати, скрытая камера нас действительно снимала. Из левого угла. Хотя какая же она скрытая, если я её отлично вижу?

Интересно, а может быть, мне попросить у этих чёрных косячок? Вдруг завалялся, а то ведь они и вправду чем-то обдолбанных напоминают. Сейчас единственный, кто может мне спасти жизнь, — это Вельхеор, а он далековато. В другом мире или в другой галактике, уж не знаю где. И всё, что мне нужно, — небольшой косячок. Впервые жалею, что никогда эту гадость не пробовал. Вот если бы попробовал, может, мне бы понравилось и сейчас у меня был бы с собой один. Ах да, я же со своей одеждой распрощался больше недели назад. То военная форма, то форма охранника, то ведьмочки в костюмчик переодели, а теперь и вовсе… юбочка да колготки чёрные. Хорошо ещё, что чёрные. А то они бы ещё и ноги брить заставили, с них бы сталось.

В голову стали лезть совсем уж глупые мысли. Всё от нервов. Моя жизнь, можно сказать, на волоске висит, а я тут стою в коридоре у стенки с четырьмя зомби и не менее странными ведьмами. Интересно, а у них только Вельма что-то умеет или они все фокусницы?

— Всё готово, — послышался из-за двери громкий голос Ведьмы, и дверь распахнулась.

— Ты уверена? — уточнил мужской голос, и в поле моего зрения возник Колдун. Лицо у него было самое что ни на есть беспечное.

— Конечно, — поспешила заверить его Вельма, идя в полуметре позади. Как совсем недавно за ней шли девушки и я. Сразу видно, кто здесь главный.

— Тогда пойдём в зал, — кивнул Колдун, как раз поравнявшись со мной.

Он кинул на меня ленивый взгляд, и что-то промелькнуло в его глазах. Может, это было удивление? Или злость? Нет, мне почему-то показалось, что он удивился. Неужели узнал?

Целую секунду я разрывался между возможностью произнести чёртово слово и предстать перед Колдуном в облике себя и сдать ему Вельму со всеми потрохами и возможностью оттянуть момент спада личины на, пусть и не далёкое, но всё же будущее. Но он прошёл мимо, а я так ничего и не решил. Страх — великая штука. Хочется оттянуть долго-нежданный момент как можно дальше.

— За мной, девочки, — скомандовала Вельма.

Колдун лишь мельком взглянул на фигуры у стены, и они совершенно синхронно последовали за ним.

Девушки не так эффектно поспешили следом. И я вместе с ними. А куда деваться-то?

Глава 22

Мы вошли в уже знакомый мне зал. Ты глянь-ка, отреставрировали всё это дело после меня. Даже статую новую поставили. Надеюсь, эта-то не оживёт?

На помосте стояли уже привычные кубки со странной жидкостью, а напротив статуи и помоста замерло пять фигур в чёрных одеяниях. Точно таких же, как и на тех четверых, что зашли вместе с нами.

Мы — четверо в чёрном, девушки и конечно же я пристроились к пяти фигурам. Естественно, мы образовали полукруг. И естественно, я почему-то опять оказался в центре.

Позади нас встали Колдун и Вельма. Почему-то они решили встать поодаль и не принимать участия в таком занимательном процессе очередного Посвящения.

— Ты уверена в своей тринадцатой? — тихо поинтересовался Колдун.

Почему-то я сразу понял, что это он обо мне. Даже несмотря на то, что воспринимать себя как существо женского полу не то что непривычно, а просто страшно. Право же, так ведь и привыкнуть можно. Нужно через плечо плюнуть.

— Как в самой себе, — заискивающе ответила Вельма. Выражения её лица я не видел, но перед моим взором тут же предстала её улыбка. Скажем так, не очень приятная улыбка.

— Это я так, по привычке беспокоюсь. Не хотелось бы повторять свои ошибки, — пояснил Колдун, немало меня удивив. В его голосе звучала лёгкая насмешка. Поскольку ни над кем, кроме себя, он смеяться не мог, я сделал вывод, что ему свойственна самоирония. Не очень типичная черта для главного злодея. Он должен бы полыхать огнём и подлость во все стороны рассыпать.

— Сам же его выбрал, — фыркнула Вельма, явно издеваясь. — Лицо ему знакомым показалось. Даже испытаниям его не подверг, а теперь жалуется.

Колдун вновь тихо рассмеялся.

Странно как-то. Кто из них главный-то? Колдун совершенно спокойно терпит её насмешки и только смеётся.