Если бы я был вампиром

Кротельник пошарил огромной, как ковш экскаватора, лапой вокруг себя и, не найдя моих аппетитных ног, неторопливо ушел обратно под землю, аккуратно закопавшись.

— Это ты так свое тело бережешь?! — чересчур громко спросил я.

— Но тело-то пока цело, — пожал плечами Вельхеор. — И вообще, ты чего разорался, щас на тебя как летучка с дерева бросится, как начнет мозги твои выклевывать. Хотя хлебать-то там, наверное, особо нечего...

Я тут же проглотил свое ехидное замечание по поводу мозгов одного знакомого мне отражения и осторожно огляделся по сторонам.

Не заметив ничего подозрительного, я все же не ощутил себя спокойней, ведь, насколько я понял, Вельхеору пока что верить можно. Да и не остается мне ничего другого.

— Так что иди-ка ты... — он сделал якобы эффектную паузу, — вдоль берега направо, а затем по лесу. И попадешь ты в свое Приграничье. Что уставился? А то я не знаю, что тебе Кельнмиир велел туда бежать. Давай чапай, а пока будешь чапать, мы с тобой побалакаем.

Я дивился скорее не его осведомленности о планах Кельнмиира, а знанию русского языка. Или это тоже переводчик, в смысле словарь, как называет его сам Вельхеор?

— А ты сейчас на каком языке-то говоришь? — осведомился я, неторопливо идя вдоль берега.

— А-а-а, заметил, — обрадовался Вельхеор. Отражение скользило параллельно со мной. — На твоем родном великом и могучем русском языке.

Я так и понял.

— А почему же я разницы не замечаю?

— Потому что словарь я создавал, а я — гений, — скромно пояснил Вельхеор.

— Тогда все понятно, — легко согласился я, а про себя добавил: «Злой гений».

— Да, злой, — согласился Вельхеор. — А добрые — это уже не гении, а так... мелочь пузатая.

Я сделал вид, что не заметил, как Вельхеор внаглую прочитал мои мысли.

— Почему это внаглую? — обиделся тот. — Очень даже культурно, без всяких задних мыслей.

Я неторопливо шагал вдоль берега, когда передо мной появился неглубокий ручеек метра в два шириной, вытекающий от озера. Что ж, ноги все равно уже мокрые…

— Ты куда это? — тут же заорал Вельхеор. — Ты шагнешь в ручеек, а там ловка тебя за ногу цап, а то и не за ногу... она высоко-о прыгает, даже до твоего носа длинного допрыгнет.

Пришлось обходить ручей. Вельхеору я решил верить на слово, пока что он меня не обманывал. А вот о том, что длинный нос как раз не мой, а его, я сказать не преминул.

— Это да, — важно согласился он. — У меня шнобель будь здоров.

— Слушай, а откуда ты знаешь столько выражений на русском языке? — не выдержал я. — Ты же пробыл в моем мире не так уж и много. Кстати, а почему ты в моем мире пробыл не так уж и много? И что ты вообще здесь делаешь? Ты же вроде очень стремился в мое тело попасть. Что же тебе там не понравилось?

— Это не мне там не понравилось, а я там не понравился, — ответил Вельхеор и как ни в чем не бывало продолжил: — А язык мне ваш просто очень по нраву пришелся. Это же просто удивительно, сколько интересного есть в вашем поразительном великом и могучем. Я знаю все языки нашего мира, но даже сложи их все вместе, не будет такого богатства оттенков фраз и чувств. Как же...

— Я с этим совершенно согласен, — поспешил я прервать словоохотливого призрака. — Но кому же ты мог в моем мире не понравиться, чтобы они тебя выкинули из моего тела?

— Не то чтобы выкинули... — замялся вампир. — Просто попросили уйти. Должен заметить, не очень вежливо попросили.

Тут мы подошли — вернее, я подошел, а Вельхеор подплыл — к краю озера.

— О! Вот мы и пришли. Тут я с тобой попрощаюсь. Тебе нужно идти дальше по лесу, пока не выйдешь как раз к приграничным землям. Только не очень светись, а то я там фигура известная и не все меня там любят.

— Не все? А может быть, все не любят? — ехидно переспросил я.

— Может быть, — не стал спорить Вельхеор. — Ты это... тельце-то мое береги, пока я не вспомню способ, как тебя вернуть в твое тело.

Ишь ты какой, а он мое, интересно, берег?

— Еще как! — поспешил заверить меня вампир.

— А что это мы уже прощаемся? Ты мне еще не рассказал, почему и как тебя из моего тела прог... попросили уйти.

Вельхеор махнул рукой:

— Дело-то прошлое, а тебе нужно добраться до Приграничья, пока не наступил рассвет. Иначе тебя с легкостью найдут Ремесленники. В Приграничье слишком низкий фон, чтобы тебя уловить. Мы еще с тобой побалакаем, — подмигнул он мне. — Может, даже расскажу о моих приключениях в вашем чудном мире.

Я смирился с тем, что сейчас больше ничего не узнаю, и двинулся прямиком в лес. Раз нужно успеть до рассвета, значит, следует поспешить.

Когда я уже отошел на десяток метров, до меня донесся крик Вельхеора:

— И еще одна просьба, вернее, даже совет — не говори обо мне Кельнмииру. Он, конечно, последние пятьсот лет прикидывается добрым дядькой, но если, убив тебя, он сможет убить и меня, то вопрос выбора стоять не будет.