Если бы Гитлер не напал на СССР…

Впереди были годы сороковой, а затем — сорок первый.

Сороковой прошел — отмеченный победами рейха.

Сорок первый же только начинался.

* * *

С НЕКОТОРЫХ пор один из столиков в небольшом берлинском кафе неподалёку от американского посольства облюбовал военный атташе США в Берлине Турмэн-Смит. Он периодически появлялся там и вел себя так, что можно было предполагать с его стороны попытку контакта с каким-то своим агентом или кем-то в этом роде. И, хотя ничего подозрительного за ним никогда не замечалось, появлялся янки в кафе не случайно — его визит в кафе был сигналом для доверенных агентов Канариса, что доверенные агенты самого Смита выйдут на связь в этом же кафе через…

Ну, то, через сколько дней после появления в кафе Смита назначается встреча, определялось количеством чашек кофе, выпитых полковником Смитом.

Час встречи назначался через два часа после времени ухода Смита из кафе, а особых паролей не требовалось — доверенных лиц в таких делах никогда много не бывает, и порученцы Канариса и Смита знали друг друга в лицо, даром, что сами Турмэн-Смит и Канарис друг друга лично не знали и никогда лично не встречались.

Однако это не мешало янки получать от шефа абвера всегда свежую и важнейшую информацию о планах фюрера относительно Польши, Бельгии, Франции… За неделю до начала военных действий 1 сентября 1939 года в Польше на столе у посла США в Берлине Вильсона лежала переданная Канарисом через тайный канал связи копия стенограммы речи Гитлера на совещании высшего генералитета.

Шла информация и через вице-консула рейха в Цюрихе молодого Ганса Берндта Гизевиуса, связанного с гестапо и с абвером с 1933 года — когда член «Стального шлема» Гизевиус пришел на службу в гестапо.

Гизевиус пользовался доверием видных нацистов Далюге и Фрика, но его же высоко ценили и англосаксы, по заданию которых он и начал карьеру «нацистского функционера»… Потом заговорщики в аусамте — германском министерстве иностранных дел — вывели Гизевиуса в Цюрих, и канал связи был создан. Примерно раз в неделю чиновник аусамта официально пересекал швейцарскую границу и официально же видался с Гизевиусом, а уж тот передавал секреты фюрера — естественно, неофициально, — агентам «Дикого Билла» Донована.

Впрочем, и сам Гизевиус часто отправлялся в Берлин на встречу с Канарисом и абверовским генералом Остером… Обычно во время таких поездок им передавалась особо конфиденциальная информация и инструкции из-за океана.

Связь с Лондоном устанавливалась проще — тут серьёзных проблем и препятствий не было. Еще в середине августа 38-го года по поручению тогдашнего начальника Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковника Людвига Бека его эмиссар Эвальд фон Кляйст-Шменциг ездил в Лондон на встречу с лордом Ллодом и сэром Робертом Ванситтартом — фактическим главой Форин Офис. Целью поездки было убедить англичан в необходимости твердой линии по отношению к требованиям Гитлера. Дело тогда шло к Мюнхенскому соглашению, то есть к мирному воссоединению судет-ских немцев с немцами в рейхе, и оппозиционеры не хотели укрепления Гитлера, даже если оно вело к укреплению Германии. Встречался посланец Бека и с сэром Уинстоном Черчиллем в его загородной резиденции и привёз от него личное послание Канарису.

С тех пор контакты адмирала Канариса и генерала Остера с «соседями» с «Острова» лишь упрочились.

* * *

ГАНС Остер, как и сам адмирал, был личностью не только неординарной, но и туманной, даже загадочной. Он воевал в Первую мировую, затем служил в «веймарском» рейхсвере в отделе разведки Военного министерства — предшественнике абвера Канариса.

Канарис сделал Остера начальником Центрального отдела абвера. Причем абвера нового, реорганизованного и необычайно усиленного кадрами и средствами.

А затем…

Вот тут точно сказать сложно, кто кого вовлек в антигитлеровский заговор «верхушечной оппозиции» — Канарис Остера или Остер — Канариса… Налицо было настолько близкое совпадение хода мыслей и действий, что приоритет в идее заговора мог оспаривать любой из них.

Канарис кадры подбирал с той же осторожностью и аккуратностью, с какой он действовал всегда и во всем. Однако его правая рука — Остер имел репутацию человека чуть ли не легкомысленного. Он мог запросто привезти во Франкфурт-на-Майне, в штаб группы армий «С», которой командовал участник заговора генерал-полковник Риттер фон Лееб, проект воззвания заговорщиков к народу и вермахту в кармане мундира. Начальник оперативного отдела штаба фон Лееба полковник Винценц Мюллер рот раскрыл от удивления по этому поводу и тут же сжег лист папиросной бумаги в пепельнице.

А Остер успокаивал его:

— Я держу эти бумаги в надёжном сейфе…

Мюллер на это лишь плечами пожал и вздохнул:

— Вы же старый разведчик! И до сих пор не знаете, что единственный относительно, — тут Мюллер подчеркнул последнее слово, — надёжный сейф — это…

И полковник коснулся своего виска.

Остер, правда, тут же с ним согласился.