«Если», 2012 № 08

Валентина охватил ужас. Для второго раунда у него не было ни плана, ни реальной силы. Все это еще предстояло разработать как можно скорее и с учетом новой вводной: противник хитер и неглуп. Счет пошел на дни.

Ох, трудно будет убедить Пегого Удава, что противник не только хитер, но и умен!.. А придется. Валентин поймал себя на том, что уже отшлифовывает убойные фразы для экстренной докладной. Как можно скорее отправить документ и поспешить следом. Доказывать — и доказать, черт побери! — что дешевая, по сути даже наидешевейшая имперская политика по отношению к Трону Аида изжила себя.

Одумаются? Не сразу. Но хотя бы отыщут завалявшуюся за подкладкой толику средств и обеспечат операцию. Не этого ли ждет Пегий Удав? Он получит ожидаемое.

Хотя побрюзжит, конечно, что, мол, эмиссар не справился сам. Высокое начальство любит, когда подчиненные творят чудеса. Но чудес не бывает.

— Тебе нужна помощь, — подытожила Астра.

— Возможно, — осторожно ответил Валентин.

— Не возможно, а наверняка. Тебе нужна помощь Терры, так? А еще тебе нужна моя помощь. И это тоже наверняка.

— Возможно…

— У тебя заело, что ли? — полюбопытствовала Астра. — Возможно да возможно… Когда до тебя дойдет, поздно будет, так? Я тебе нужна. И поэтому я хочу поставить условия.

— Да? — Валентин иронически поднял бровь. — Я слушаю.

— Дональбайн обещал мне Терру, так? Как минимум вид на жительство. Не какую-нибудь другую планету, а именно Терру. И еще подъемные. Ты подтверждаешь это?

— Да, но лишь при успехе.

— Ясно, что не при провале. Ну так вот: мне мало твоего подтверждения. Мне нужно слетать на Терру и получить документ о гражданстве. Тогда я твоя, так?

Валентин налил себе еще вина и врастяжку выпил. Однако какой напор! Губа не дура у этой Астры. Впрочем, почему бы и нет? При неуспехе миссии и даже при успехе всегда можно не дать Астре перебраться на Терру. При контроле над Вратами это не проблема.

Приятно работать с наивными туземцами!

— А здесь тебя не хватятся?

— Я решу эту проблему.

— Тогда по рукам. — Валентин поставил бокал на парапет и правильно сделал: вместо делового рукопожатия Астра обвила руками его шею. Поцелуй был горячим и страстным. За поцелуем последовало и остальное. В голове промелькнула мысль о Вивьен и о том, что, пожалуй, ему не следует делать этого без санкции руководства, но в нем уже проснулся мужчина-дикарь.

В объятиях такой водянки кто угодно согласился бы стать водяным.

Глава 10. Посмертный киборг Марек

Отсидка в гравибарокамере оказалась более продолжительной, чем перед перемещением на Дно. Организм не любит, когда от резкого перепада давления в сосудах кипит кровь. Давление надо снижать постепенно, по всей водолазной науке. Одновременно гравитаторы медленно уменьшали силу тяжести. Очень медленно, потому что в барокамере человек должен спокойно сидеть или лежать, а не скакать козлом, ошалев от нахлынувшей вдруг необычайной легкости во всем теле.

Повертев, как и положено новичку, головой и не обнаружив ничего сногсшибательного, уснула в соседнем ложементе Астра. Валентин не спал, шепотом ругая конструкторов. Гравитация понемногу уменьшалась, но дышать все еще было трудно. Казалось, что тяжесть Дна навсегда. Подумать только, вырвавшемуся в нормальный мир Дональбайну хотелось тягать штангу! Валентин поклялся себе, что не станет поднимать ничего тяжелее бутерброда и вообще отдохнет как следует. Пусть недолго, зато качественно. Как растение. Да здравствуют ботанические виды отдыха!

Но когда люк наконец открылся, Валентин не вышел — выпорхнул из барокамеры птичкой. Его удивило, что он не может взмахнуть руками, как крыльями, и полететь. А, ладно! Хорошо и так! Ведь с такой упоительной легкостью в теле можно сколько угодно бегать и прыгать!

Оказалось, нельзя. Можно невзначай и шею сломать. У персонала был опыт работы с такими пациентами. Валентина взяли на старте, вкололи какую-то дрянь, отчего мышцы враз обмякли, и препроводили в стационар. С Астрой, тоже страстно желавшей летать или хотя бы прыгать, дюжим санитарам пришлось повозиться дольше, но они справились, хотя кое-кому пришлось обратиться за медпомощью. Валентин мог бы поклясться, что у водянки со Дна и в мыслях не было ничего дурного. Просто моторный рефлекс, а если мускулы что надо — не стой на пути. Или лови особо прочной сетью.

Хотелось бегать, а заставили лечь в кровать. Измерили рост — он оказался на четыре сантиметра меньше, чем был, и этот дефицит лучше всяких слов убедил Валентина лежать спокойно. Ну, хотя бы постараться. Дональбайну пришлось хуже: он прожил на Дне куда дольше. Интересно, на сколько сантиметров его сплющило Дно? Наверное, побольше, чем на четыре…

Это немного утешало. Всегда приятно сознавать, что кто-то несчастнее тебя.

Иногда позволялось встать, но не изображать акробата, а держать себя в руках, тренируя силу воли. Из зеркала на Валентина смотрела жуткая образина, ассоциирующаяся скорее не с лицом, а с оплывшим огарком или подгнившим овощем. Нет, о встрече с Вивьен нечего было и думать. Лучше всего вообще не сообщать ей о возвращении.