«Если», 2012 № 06

Ригель посмотрел на друзей по команде, улыбнулся, ударил себя кулаком в грудь, обтянутую черной майкой со скалящимся черепом, вставил в уши вакуумные наушники и, подпрыгнув пару раз на месте для куража, бодро побежал на сцену. На бегу он подал команду видеотехнику. И в тот момент, когда лидер группы «Маятник Фуко» появился на сцене, с края рампы к небу взлетели искрометные фонтаны. Остановившись в центре сцены, Ригель поймал парящий в воздухе виртуальный микрофон и крикнул:

— Привет, Тарджун-Дерфен!

Он видел перед собой пылающие огни и слышал только свой голос, звучащий в наушниках, но ни секунды не сомневался, что в этот момент стадион взорвался восторженными криками фанатов.

Оттолкнув микрофон, Ригель положил пальцы левой руки на гриф возникшей из ничего виртуальной гитары, взял нужный риф и резко провел медиатором по струнам. Вверх, вниз, а потом снова вверх. Это было вступление к инструментальной композиции «Адреналиновые Сны», с которой группа всегда начинала свои концерты. Гитара звучала изумительно. Чисто и одновременно грубо и зло. После первых трех рифов в гитарное звучание ворвались барабанные триоли Филина, поддержанные сочным басом Джокера. Ригель еще раз рванул струны и замер с занесенной над головой рукой. И точно в этот момент Кайзер резко провел ладонями сразу по двум рядам клавишей, от начала и до конца.

— Понеслось! — чувствуя небывалый азарт, крикнул самому себе Ригель.

И пальцы его забегали по струнам, выдавая фантастическое соло.

Музыканты купались в ослепительном сиянии пиротехники, из-за которой им не было видно, что происходит на стадионе. В ушах у них звучала только их собственная музыка. И в какой-то момент возникло ощущение, будто все происходящее абсолютно нереально. Будто нет ничего, кроме кокона из света и музыки, внутри которого они оказались заключены. И с ними происходит некий таинственный процесс преобразования, превращения в нечто совершенно иное, чему пока нет даже названия. Это было удивительное чувство. Музыка словно жила сама по себе, но при этом была неразрывно слита с каждым из них, и все они, музыканты и их музыка, представляли собой одно целое.

Продолжительность студийной версии «Адреналиновых Снов» составляла семь минут тридцать две секунды. На концертах она, как правило, звучала на сорок — пятьдесят секунд дольше. Но Ригелю показалось, что пролетел всего один миг с того момента, как он взял первый риф, и до финальных ревущих аккордов Кайзерова органа. Ригель опустил руки и уронил голову. И одновременно с этим движением опали сверкающие фонтаны искр, отделявшие музыкантов от зрителей. Выждав положенные семь секунд, Ригель вновь вскинул голову, поймал плавающий в воздухе микрофон и радостно крикнул:

— Эй, Тарджун-Дерфен! Это мы, «Маятник Фуко»! И это была наша первая композиция!..

Тут Ригель умолк на полуслове, поскольку ему показалось, что на стадионе что-то не так. А именно — никакого движения. Как будто все до единого зрителя уснули во время их коронного номера. Ригель бросил взгляд на стоявшего справа от него Джокера. Басист тоже как-то напряженно вглядывался в темноту по ту сторону рампы. Ригель выдернул из уха наушник.

Тишина.

Абсолютная, мертвая тишина, невозможная на рок-концерте!

Ригель щелкнул пальцами, вызывая на связь видеотехника.

— Свет в зал.

Прожекторы развернулись в требуемом направлении.

— Черт побери… — едва слышно произнес Джокер. И его виртуальный бас растаял в воздухе.

Филин выскочил из-за ударной установки и подбежал к Ригелю.

— Что все это значит?

— Похоже, концерт отменяется.

— Где, черт возьми, Икар? — воскликнул Кайзер.

— Я здесь! — На сцену выбежал менеджер, выдергивая наушники из ушей. — Ребята, вы отлично играли!

— Это что? — зажатыми в руке палочками барабанщик указал в сторону зрителей.

Стоячий партер был похож на поле битвы. Тарджуны лежали вповалку, друг на друге, не подавая никаких признаков жизни. Сидевшие же на трибунах словно уснули на своих местах, откинувшись на спинку кресла или положив голову на плечо соседу.

Икар озадаченно приоткрыл рот и почесал лысину.

— Что будем делать?

Музыканты окружили менеджера и смотрели на него так, будто были уверены, что он-то в курсе происходящего. Может, это даже входило в его планы по раскрутке группы, вот только рокеров предупредить забыл.

Икар сосредоточенно кашлянул в кулак. Как бы там ни было, решение о том, что делать дальше, принять должен он. По крайней мере в этом ребята правы. Ящиков представлял себе сразу два взаимоисключающих варианта: несмотря ни на что, продолжить концерт или немедленно рвануть в космопорт, вернуться на корабль и умотать куда подальше. В принципе, Икар склонялся ко второму варианту. Ну, а когда станет ясно, что, собственно, произошло, можно будет сделать официальное заявление от имени группы.

Ящиков уже собирался произнести речь, короткую, но яркую. И в этот момент сверху на сцену начали опускаться летуны. Всего около дюжины.

— Ну наконец-то, — облегченно вздохнул менеджер.