«Если», 2012 № 06

Здравствуйте, уважаемые читатели и молодые писатели-фантасты!

Редакция «Если» подвела итоги очередного этапа конкурса для начинающих авторов «Альтернативная реальность». Радует, что за истекший период в почте стало меньше фэнтези, но огорчает заметное увеличение доли, условно говоря, социальной фантастики, живо напоминающей газетные статьи или фельетоны. Мы рассматриваем все произведения, но при прочих равных приоритет отдается тому жанру, на который и ориентирован журнал, то есть НФ во всех ее «ипостасях».

Напоминаем будущим конкурсантам: к рассмотрению принимаются работы не более 45 тысяч знаков (желательно распечатки, присланные по почте), к тексту прилагаются краткие биографические сведения об авторе и его e-mail. Публикации в рамках конкурса не оплачиваются, произведения не рецензируются.

В финал нынешнего этапа вышли Владимир Игоркин, Кристина Каримова, Ольга Кузнецова, Анатолий Леванчук, Сергей Соломаха. Победил рассказ «За дверью» Сергея Соломахи.

Соломаха Сергей Владимирович родился в 1970 году в Гомеле (Беларусь). Закончил биологический факультет, а позже факультет переподготовки кадров (практическая психология) Гомельского государственного университета имени Франциска Скарины. Ныне работает по второй специальности. Дебютный рассказ автора «Девочка и гармонист» появился в журнале «Юный техник» в 2007 году, с тех пор в периодической печати опубликовано еще шесть новелл.

Жюри конкурса

Сергей Соломаха За дверью

Коридор тюремного блока покрывал слой тины.

По зловонным лужам прошлепали двое. Один шел напрямик. Булькая и хрипя, переваливался с ноги на ногу, каждое движение давалось ему с трудом. Другой двигался легко, петлял, то и дело прыгал или замирал с разведенными руками. Грязь была повсюду, и на его сверкающих ботинках тоже, но человек не сдавался. Перед вогнутой бронированной дверью двое остановились. Тяжелый ключ провернулся в замке, дверь чавкнула и ушла в сторону.

Сопровождающий блеснул мутными глазами, лишенными век, привалился к стене.

Его спутник постучал ботинком о ботинок и шагнул в небольшое прямоугольное помещение. После душных коридоров в комнате дышалось легко. Взгляд человека скользнул по скудному интерьеру. Простой стол с черным вакуумным портфелем посередине, три стула и светящийся желтым светом иллюминатор. В потолке зиял вентиляционный канал, тянуло свежестью.

— Капитан, — голос провожатого грозил сорваться на астматический кашель, — заключенного приведут через пять минут.

Капитан оглянулся:

— Все в порядке. Можете остаться за дверью.

Дважды повторять не пришлось. Дверь с влажным шлепком захлопнулась.

Мужчина подошел к иллюминатору, постоял, вглядываясь в желтую муть. Мимо проплывали крупные силуэты: снаружи кипела жизнь. Он вынул из кармана носовой платок и принялся чистить от грязи штаны и обувь.

Швырнув грязную ткань в угол, капитан направился к столу и извлек из портфеля документы. Его движения приобрели ту неторопливую сосредоточенность, которая свойственна скорее саперу, нежели чиновнику, работающему с документами, пусть даже и чрезвычайно важными.

Все объяснялось просто: с бумагой капитан имел дело второй или третий раз в жизни. Сенсорные голограммы куда удобнее и экономят кучу времени, но разве объяснишь это чинам из отдела межрасовых контактов?

Прошло не пять, а все тридцать минут. Наконец дверь отъехала в сторону, и два харацина за руки втащили человека в насквозь промокших обносках. Вид он имел непокорный, а фигурой походил на большой крепкий огурец: лысый, с мощной шеей, переходящей в покатые плечи. Под прилипшими штанами угадывался обширный зад.

Брошенный на пол лицом вниз заключенный лежал со слегка согнутыми в коленях ногами: выпуклый упругий живот не расплющился под весом тела, а подпирал его.

— Оказал сопротивление, — прорычал надзиратель. — Требовал справедливого суда.

— Он его получит.

Услышав человеческий голос, узник поднял голову, укоризненно глянул на капитана и снова уткнулся в пол.

Капитан кивком отпустил конвой, придвинул к стене стул и подождал, пока харацины уберутся прочь, а заключенный поднимется и займет место напротив. В молчании тянулись минуты. Капитан взглянул на часы, вздохнул, побарабанил пальцами по обивке стула.

Послышался низкий гул. Узник побледнел и уставился на дверь.

Пол под ногами задрожал — и все стихло. Едва различимо доносился звук, напоминающий шум далекого водопада.

— Твари пустили воду, — прошептал человек, глядя на капитана широко открытыми глазами. — Мы в ловушке.

Капитан прочистил горло и ровным голосом произнес:

— Штас Есман, у нас мало времени, и я сразу перейду к делу.

Арестант рукавом драной рубахи утер нос и откинулся на спинку стула.

— Мое время вышло, — сказал он. — Осталось только твое.

— Обвинение в шпионаже само по себе очень серьезно, но ваш случай еще хуже. Скажу прямо: я представляю как можно отменить приговор трибунала, если найдутся смягчающие обстоятельства. Но сначала вы расскажете мне всю правду.