«Если», 2012 № 01

— Для тебя даже слишком хороший, — возражала женщина. — У меня хватает своих клиентов, любому из них фонарь может понадобиться, что и случилось минуту назад. Я тебе его просто так показала, мол, есть в ассортименте и такой товар.

— Но мы же первые обратились!

— Ну и что с того? Я вам ничего не обещала.

— Что случилось? — спросила Арабелла.

— А то и случилось: пришел срочный заказ на полный комплект осветительного оборудования, — ворчливо ответила женщина. — Постоянная клиентура. Все, некогда мне ерундой заниматься. Через месяц подвезут такой же, вот тогда и заглядывайте.

Это канатчик замолвил словечко, сообразила Арабелла. Его стараниями продавщица согласилась продать фонарь подросткам. Наверное, в ходе уговоров и поцеловать её пообещал. Да только, похоже, кончилось теперь его влияние, а все из-за голубиных яичек. Что ж, похоже, спорить бесполезно, ничего не остается, как уйти с пустыми руками.

Брат с сестрой пробирались мимо изделий непонятного назначения, под свисающими веревками и проводами, и казалось, все вдруг повернулись к горе-покупателям спиной. Как будто они нарушили некий неписаный закон, и теперь их присутствие на рынке воздухоплавания нежелательно. Даже девицы-пустынницы больше не видать, ушла по своим загадочным делам. Эндрю задержался у лотка с бутербродами при входе, однако даже привлечь к себе внимание продавца и то оказалось непросто.

Площадку канатной дороги обдувал прохладный ветер, но солнце пригревало лица. Вдруг Арабелла поняла, что ничуть не расстроена: ей было в радость провести столько времени в компании брата, капризного, не очень общительного и все же любимого. Ведь завтра они расстанутся и очень нескоро увидятся снова. Захотелось даже за руку его взять. Нет, это уже слишком.

— Эндрю, можно вопрос?

Он развернул добытый не без усилий бутерброд с яйцом и помидором, вздохнул — тут и есть-то нечего.

— Насчет этой истории? Валяй. Все лучше, чем пялиться на меня с таким сочувствием.

Уж чем-чем, а подобным тоном ее не остановить.

— Как удалось Гиббону вынести из камеры тело и затащить на самый верх башни?

Эндрю воспринял вопрос серьезно. Повернулся к башне — странноватому готическому украшению над унылой каменной стеной. Нахмурился. Сестра поняла: перебирает версии.

— Да, — сказал он наконец, — задача непростая. Сила требуется недюжинная. Но все-таки это в пределах возможного. А у тебя какие мысли?

— Мне просто не верится, что Гиббон рушил станцию с ведома и попустительства Дульчи. Пусть даже она втрескалась по уши. Умная женщина постаралась бы найти другой выход.

— Ага, как же… Ведь это она помогла Гиббону туда пробраться. Какой еще мотив у нее был?

— Ну, давай подумаем. Например, ей потребовался Гиббон, чтобы вытащить кого-то из Карцера. Устроить побег ее настоящему любовнику. Если так, то все складывается. Она нанимает Гиббона, объясняет, что и как делать. Он идет и делает. Потому и захватил с собой болторез — перекусить решетку. Вывел ее дружка из камеры, посадил на велосипед. А потом оглянулся…

— И смекнул, что станция совершенно беззащитна. Плод созрел, срывай да ешь… По-твоему, это умная женщина? Подпустила знаменитого диверсанта к самому важному из отцовских объектов…

— Да, не слишком предусмотрительно, — кивнула Арабелла. — Но ведь она присматривала за происходящим.

— Присматривала? Это как же?

Сестра упомянула про свой полет на воздушном шаре.

— В ту самую ночь она была здесь и прекрасно все видела.

Эндрю развернул газету и ткнул пальцем в расплывчатый овал с ушибленным Гиббоном, который держался за голову и заваливался на спину.

— Кажется, теперь понятно, откуда взялось вот это. А я принял за само собой разумеющееся.

Сестра взглянула, куда он показывал. То, что она приняла за растяжку или деталь конструкции, на самом деле было тем самым болторезом, предназначенным, по гипотезе Арабеллы, для вызволения узника, а по рассказу Эндрю — для диверсии. Но болторез вовсе не падал…

— Боже мой! — ахнула Арабелла. — Кто это?

Эффект был поистине ошеломительным. Будто рассеялся клубящийся вокруг Гиббона туман и появился силуэт: кто-то, закутанный в белое, который держал болторез как дубину. Вовсе не случайно диверсант-канатчик получил в ту ночь роковой удар.

Но заметить этот смутный силуэт нелегко — отвлекают детали первого плана: четкая каменная кладка, массивные болты, крепящие станцию к стене. Чуть расслабишь зрение, и белый призрак растает в тумане.

— Отлично, — со странным удовлетворением кивнул Эндрю. — А теперь вопрос: кому не терпелось треснуть Гиббона по черепушке?

— И кому же?

— Нашему старому приятелю Пардо! Кому же еще? Его ведь унизили, зашвырнув в Клепсидру. Гиббон и не догадывался, кого ему поручено вытаскивать из тюрьмы. Если и понял, то было уже слишком поздно. Как полагаешь, она и это запланировала?