«Если», 2012 № 01

Эндрю выпрыгнул первым, сестра вышла вслед за ним. Вдали, по другую сторону главного торгового района, серой глыбой высился покинутый ими универмаг. Пестрели на стене рекламные надписи, но с такого расстояния не разобрать ни слова.

Опустевшая кабина с шумом въехала на стрелку, отпустила тяговый трос, прокатилась несколько футов под уклон по рельсу, ухватилась замком за другой канат и скрылась из глаз вместе с вагоновожатым.

— Ну, ладно, — вздохнула Арабелла. — Дальше-то что?

— Лампы, — бодро ответил Эндрю. — И всякое прочее. Ищем подарок.

* * *

По идее, в магазине должны царить тишина и порядок. Но здесь брат с сестрой застали сущий бедлам: витрины нараспашку, экспонаты извлечены и разложены там и сям, на полу несколько приказчиков запихивают в коробки смятые газеты.

Красотка в длинной юбке, с пыльным платком, обмотанным вокруг головы, на вопрос Эндрю только пожала плечами.

— К переезду готовимся, вот уж… сколько, Грег? — кто-то отозвался, но Арабелла не разобрала слов. — Неделю. У нас же хрупкое все. И ждать нельзя.

— Но почему? — спросил Эндрю. — А, Джилл? Почему съезжаете?

— Так не будет больше канатных дорог. Откуда покупатели возьмутся? В холле есть грузовой лифт, но это сколько от него шагать! Много ли найдется желающих? Вот и приходится собирать манатки. Да ты не волнуйся, постоянным покупателям мы оповещение разошлем с новым адресом. Открытие устроим, все чин-чинарем… Скажи, какая лампа, а я уж подберу из лучших моделей.

— Но это ж когда будет, — в отчаянии развел руками Эндрю. — Лампа мне сегодня нужна.

— Ну ладно, походи, посмотри. Может, и попадется что-нибудь. А мне недосуг, извини…

Но вместо того чтобы заняться не терпящей проволочек упаковкой витринных экспонатов, Джилл удивила Арабеллу: застыла посреди зала, склонив голову, будто прислушиваясь, а потом устремилась к выходу. У Арабеллы создалось впечатление, что Эндрю привык получать от этой женщины куда более радушный прием. Порой он приносил домой видавшие виды штуковины — вот, стало быть, откуда взялись по крайней мере некоторые из них.

Сейчас Эндрю стоял в полной растерянности.

— Ну, и чего ждем? — спросила Арабелла.

— Езжай домой, если торопишься, — огрызнулся брат. — У тебя ж отвальная нынче. Куча дел.

Арабеллу и впрямь ждала куча дел. А уж при виде кипучей деятельности в магазине и вовсе стало стыдно за свою нерасторопность. Эта Джилл за пятнадцать минут навела бы в комнате Арабеллы полнейший порядок.

Но нельзя возвращаться с пустыми руками! Никак нельзя.

Завтра утром поезд увезет Арабеллу в горы, в новую школу. Этого не отменить, но надо постараться, чтобы не пропали зря последние часы перед разлукой с единственным городом, который она знает.

— Эндрю! Эй!

Звала Джилл, она держала в руках что-то, завернутое в старую газету.

— Вот, нашла на складе, в дальнем углу с неликвидным хламом. Если подойдет, забирай.

Продавщица развернула газету, под ней оказался темный металлический цилиндр этак в фут длиной и дюйма два диаметром. Смахивал он и на дубинку, и на ручку какого-нибудь инструмента. Скорее всего, ни то, ни другое — очень уж хрупкий на вид.

По лицу брата Арабелла поняла: раздумывает — не притвориться ли, что загадочный предмет ему знаком.

Джилл избавила его от соблазна солгать:

— Это электрод для дуговой лампы. Причем редкий, магнетито-титановый. Откуда он у нас, даже не спрашивай.

— Но ведь… для дуговой лампы этого мало. А где все остальное?

— Почем я знаю? Хочешь, забирай — необычная вещь. В газету загляни, может, что интересное найдешь. — Джилл снова умолкла. На этот раз она явно что-то уловила, некую перемену в вибрации и стуке канатной дороги. — Ну, или положи возле двери. Приходи в новый магазин, купишь что-нибудь получше.

На этот раз она удалялась целеустремленно — прямо к выходу, к лестнице.

В газете Арабелла заметила рисунок на всю полосу. Какая-то авария: сломанные балки, дерущиеся на руинах люди. Но толком разглядеть не удалось — Эндрю обмотал бумагой цилиндр. Решил все-таки взять. Да и что ему оставалось?

Он огляделся.

— Может, еще поищем…

— Ничего мы здесь не найдем. Пошли.

По возрасту они различались на каких-то пятнадцать минут, и родители скрывали, кто появился на свет раньше. Но брат всегда безошибочно угадывал, когда следует признавать авторитет сестры.

* * *

Они поднялись на площадку. Вагоновожатый, тот самый черноволосый, в начищенных до блеска ботинках, уже подогнал другую кабину, старую, крашеную алым лаком и оттого весьма помпезную на вид. Она свисала с несущего каната, а парень возился с замком. Кабина так и манила прокатиться, но этот маршрут вел в противоположную сторону от универмага, а значит, и от дома двойняшек. А ведь там столько дел! И до чего же неохота за них браться…

Этой-то кабины, как поняла Арабелла, и дожидалась Джилл. Она стояла на краю площадки под солнцем, стряхивая мелкие обрывки пергамента с жакетки. Платок продавщица успела снять; ее каштановые волосы были заплетены в две толстые косы и уложены бубликом.

— Отправление через пять минут! — оповестил вагоновожатый.