"Если", 2010, № 5

— Вам совсем необязательно говорить со мной, — ответила она. — Несколько минут назад я видела, как вы проходили мимо — и вот уже возвращаетесь. Я не собиралась вас звать. Очевидно, вы решили не продолжать знакомство со мной.

Он направился к столу.

— Простите. Я неважно себя чувствовал.

— Разве?

— Не возражаете, если я сяду?

В тени лимонного дерева по-прежнему нельзя было различить ее лица.

— Полагаю, что нет, — немного поколебавшись, выговорила она.

Он выдвинул плетеный стул и уселся. Лори затянулась сигаретой, и короткая вспышка на миг осветила ее лицо. Она выглядела иначе: неужели сняла свой СьюперЭм? А можно ли его вообще снять? Или она просто плакала?

— Сигарету? — спросила она.

— Нет, спасибо.

— Мне бы тоже следовало бросить. Я подсела на настоящий никотин.

— Этот пахнет как настоящий.

— Так оно и есть.

Она рассмеялась хрипловатым, гортанным смехом. Голос явно сорван. И совсем не похож на мелодичные модуляции писсуарного. Но она, по крайней мере, была реальной. Реальное человеческое существо, не синтезированная личность, не цифровая запись монолога актрисы. В писсуаре звучал голос, предназначенный подогревать его романтические мечты о мифической невинности и, следовательно, расслабить организм, облегчая опустошение мочевого пузыря.

— Я покупаю их на черном рынке, — продолжала Лори, имея в виду сигареты. — Никто не проверяет мое состояние, разыскивая при этом онкологические маркеры. Ненавижу это дерьмо.

— Я тоже, — согласился Дуглас.

— За нами вечно следят, вечно присматривают и наставляют, как и что делать. Иногда меня тошнит от постоянного надзора, хотя знаю: все это для моей же пользы. То есть они всего лишь пытаются обеспечить нам безопасность и здоровье, верно?

— Может быть, — задумчиво протянул Дуглас. — Мне нужно кое-что у вас спросить.

— Спрашивайте.

Дуглас подвинул стул ближе и подался к ней. Он не возражал против табачного дыма. Ему даже нравилось. Дым делал ее человечнее — слабым человеческим существом, подверженным капризам и привычкам, которые не всегда полезны.

— Вы сказали мне правду насчет киборгов?

— Какую именно?

— Что пока их не существует, потому что ученые не могут внедрить в них клетки человеческого мозга.

— Имеется нечто подобное, но в очень немногих лабораториях, на этой стадии они крайне несовершенны и больше напоминают слабоумные холодильники.

— Скажем так: вы можете принять его за гостиничного портье?

— Вы были правы, — неожиданно изрекла Лори.

— Насчет чего?

— Раньше вы сказали, что я посчитаю вас сумасшедшим. Так оно и есть.

Она рассмеялась, и мгновение спустя он стал вторить, сначала довольно фальшиво (механизм смеха), а потом все более искренне, чувствуя абсурдность сказанного им, но все же каким-то образом веря в то, что сказал. Доктора не всегда правы. Особенно когда заставляют тебя выносить их идиотские прощупывающие вопросы и инъекции, увозят на медицинских каталках пациента, пристегнутого специальными, ограничивающими свободу ремнями. Они легко могут выставить вас безумцем, несмотря на полную ясность мышления.

Дуглас никогда не оспаривал достоинств внешней видимости. Но видимость способна скрыть и скрывает правду. Что если Лори тоже киборг? Что если они преследуют его? Впрочем, скорее всего, она могла быть одной из многих подсадных уток в самых разных городах. Из тех, кто имеет доступ к обширной базе данных потенциальных смутьянов.

— Я наблюдала за вами, — сказала она. Тогда Дуглас не обратил на это внимания, сочтя саму идею киборгов параноидальной.

— Знаете что, — выпалил он. — Вы действительно мне нравитесь. Так, как давно никто не нравился.

— Я польщена.

Он не смог определить, язвит она или нет. Ему было необходимо услышать от нее правду.

— Я рад, что вы оказались во дворе и ждали меня, — заверил он.

— Просто курила перед сном.

— А перед этим стучались в мою дверь, не так ли?

Она поднесла сигарету к губам и затянулась, отчего кончик снова вспыхнул.

— В вашу дверь? Да вы не сказали даже, в каком номере живете. Так далеко мы не заходили.

— Тем не менее, — упорствовал он.

— А в каком номере вы живете?

Он объяснил.

— Хороший?

— В точности как остальные номера.

Он имел в виду все номера, в которых пришлось побывать за свое существование в целом.

Лори наклонилась и вдавила сигарету в землю у подножия лимонного дерева.

— Может, поднимемся и посмотрим, Дуг?

— Да.

* * *

В лифте он вгляделся в ее лицо. По-прежнему прекрасно. СьюперЭм-прекрасно.

Он был разочарован. Значит, там, в тени, он ошибся.

Она улыбнулась ему, а он по-прежнему не понимал, кто она такая.

Она прижалась к нему, и он поцеловал ее, зная, что будет дальше. Поцелуй имел вкус затхлого табачного дыма и спиртного. Ее язык шевелился у него во рту: толстая скользкая штука, как тварь, живущая во влажной земле. Лифт остановился не на его этаже, и они отскочили друг от друга. В кабину вошел сонного вида человек в полуразвязанном галстуке.