"Если", 2010, № 5

— Симуляция, — закончила Юинь. — Как Королевство. Я уже поняла.

— Во многом похожая на Королевство, каким оно стало с появлением Эмбрейзиса, — добавила Джин-мюн. — В какой-то степени это Волшебное Королевство без магии.

— Массивный параллельный эмулятор сознаний, — монотонно проговорил Монти, — вкупе с молекулярной физической моделью Ньютона и полным Декартовым дуализмом.

— Динамический реализм, — произнесла Юинь.

— Еще какой! — воскликнул шимпанзе. — Все это работает на интерпретаторе, поддерживающем множественное наследование, позднее связывание и параметрический полиморфизм!

Он сделал сальто, приземлился на руки и посмотрел на женщин снизу вверх.

— И это значит?.. — начала Юинь.

— Освобождение! — шимпанзе вернулся в прежнее положение. — Несколько дополнительных черт, немного вдумчивого метапрограммирования и — бах! — существенный рост привилегий.

Юинь посмотрела на Джин-мюн.

— Не могла бы ты объяснить? Не по-английски.

— Объясни, — шимпанзе кивнул Джин-мюн и взглянул на тяжелые золотые часы. — А мне нужно освободить еще 76 853 симулякра. Скоро вернусь!

Он поклонился и исчез.

— Люди Монти по своей сути — гриферы, — пояснила Джин-мюн. — Гриферы, к твоему сведению, занимаются не только нарушением игрового процесса, организацией марша голых хоббитов по Мерцающим Пещерам и прочим. Их главная цель — заставить игроков понять, что все это — игра.

* * *

— Они просто боты, не так ли? — сказала Юинь некоторое время спустя, наблюдая за парочками, прогуливавшимися рука об руку. — Сплошные скрипты, никакого самосознания.

— Их около девяти миллиардов, — подтвердила Джин-мюн. — Ты слышала Монти. Семьдесят или восемьдесят тысяч из них — настоящие постлюди. Но ты можешь прожить здесь целую жизнь, так и не встретив на улице ни одного из них.

Юинь остановилась и провела рукой по металлу фонарного столба.

— Зачем все это? — спросила она.

— Ты слышала когда-нибудь термин «точка омега»? — поинтересовалась Джин-мюн.

— Какой-то культ отаку?[6] — предположила Юинь. — Бессмертие путем симуляции…

— Не совсем, — поправила Джин-мюн. — Последователи этого культа верили, что Вселенная сама по себе является симуляцией с бесконечной рекурсией. По мере эволюции Вселенной ее вычислительная сложность возрастает по экспоненте, в результате чего достаточно развитая цивилизация может использовать вычислительную мощность предыдущей вселенной для симуляции истории следующей вселенной.

— Так вот где я нахожусь! — уточнила Юинь. — Сколько времени прошло с тех пор, как я вошла в ту клинику?

Джин-мюн покачала головой.

— Не так много. Годы. Десятилетия.

— Это… — Юинь топнула по мостовой. — Это реалистично, но определенно не реально.

— Да, — согласилась Джин-мюн. — Это, как и сказал Монти, лишь имитация физики, имитация освещения, с кое-какой грубой биохимией и термодинамикой. То есть… — она постучала себя по лбу, — там есть мозг, но это — лишь мясо. Симуляция мяса. Ты и я, настоящие ты и я, — мы все еще постлюди, работающие на той же самой платформе, на которую мы загрузились впервые.

— Значит, эти тела — лишь аватары, — сказала Юинь. — Не какая-то разновидность «точки омега». Просто еще один виртуальный мир.

— Ну, некоторые члены культа решили, что ждать появления новой вселенной слишком долго и захотели обладать симуляцией божественных сил сегодня. Они выбрали короткий путь…

— Вот это? — Юинь подняла голову и увидела ночной туман, из которого начали падать кисловатые на вкус капли дождя. — Этот мир, несомненно, проработан лучше, чем старое Королевство… но ради чего?

— Калибровка, мисс Пен.

Эту фразу произнес крепко сложенный человек лет сорока с небольшим, одетый в темный гонконгский костюм и белую льняную рубашку. Он улыбался Юинь кривой усмешкой, которая затем превратилась в заговорщицкую, а после и вовсе сошла на нет.

— Неплохой анализ, мисс Йи, — сказал он Джин-мюн. — Не совсем точный лишь в одном или двух местах… — Он вновь повернулся к Юинь: — Видите ли, мисс Пен, проблема с симуляцией вселенной заключается в том, чтобы оценить результат. Убедиться, что все работает правильно. О, вот неплохой пример, — он взмахнул рукой. — Если Шекспир не напишет «Гамлета», вы сразу поймете: что-то не так. А обычный человек с улицы… Как вам, кстати, ваша квартира?

— Моя квартира? — переспросила Юинь.

Человек (кем бы он ни был) выглядел заинтересованным.

— Я нашел лишь ваши кредитные записи, которые, честно говоря, не очень-то отличаются от среднестатистических данных любого жителя Шанхая вашего возраста и дохода. Надеюсь, копия получилась приемлемой?

— Это Петромакс, — сказала Джин-мюн. — Петромакс АУД.

— Ваш скромный хозяин, — сказал человек, поклонившись.

— Он владеет этим местом, — продолжила Джин-мюн. — Он же стоял и за вторжениями твинков.

— В таком случае Каллия… в смысле Летиция, тоже здесь? — спросила Юинь. — И лесовик… как его звали?

— Мистер ван Вийк сейчас находится в Брюсселе — в моем Брюсселе: отсыпается после трехдневной попойки в съемной квартире, — ответил Петромакс. — Что же касается мисс Харрис, ее я еще не уговорил воспользоваться моим гостеприимством.