«Если», 2010 № 09

— Пираты? — фыркнула Чодон Йи. Подобно Кирпичу, особый посол на межпланетную конференцию была марсианско-тибетско-китайского происхождения, но на этом их сходство заканчивалось. Ледяная красавица, она казалась вечно молодой и обладала талантом привлекать к себе внимание — вроде того, как Юпитер притягивал луны. И если бы Кирпич не видел ее во плоти до анабиоза, то мог бы подумать, что стройная фигурка на дисплее его очков — виртуальный аватар. Она просто казалась не совсем реальной.

— Роботы-пираты, — уточнила Меза.

— Э-э-э… брехня, приятель, — пробормотал Кирпич. После наступившей секунды тишины его слова проигнорировали. Экипаж уже научился различать, когда он говорит как капитан, а когда как Старый Простофиля. Йи, вероятно, подумала, что капитан буркнул что-то тупое, но не тупее, чем обычно.

— Полагаю, у вас есть этому объяснение? — осведомилась она.

— Заниматься пиратством в дальнем космосе трудно, потому что пиратский корабль легко обнаружить на большом расстоянии, — ответила Киб. — Но для этого корабля могли придумать обходную уловку. Представьте управляющий искин… или загруженную личность… на борту корабля с минимальным расходом энергии. Снабдите корабль беспилотными роботами для захвата добычи. Мы отлично видимы даже во время дрейфа, потому что наша система жизнеобеспечения рассеивает тепло. А у нашего робота-пирата такой проблемы нет. И вот он здесь, уже на расстоянии залпа.

— Мне не нужна лекция о тактике пиратов, — заявила Йи. — Я желаю знать, как получилось, что вы проигнорировали такую угрозу. Мне никогда не нравилось, что СолПрав нанимает частных дальнобойщиков. И случившееся лишь доказывает правоту моих опасений.

Кирпич разгрыз новый орешек бетеля. Мысленно он почти слышал, как Мерк точит нож, и быстро ответил:

— Это нечто беспрецедентное, ваше превосходительство. — Он вспомнил, как Вигнесс, представитель СолПрава, заверял его, что угроза пиратства будет нулевая. И пожалел, что Вигнесса сейчас здесь нет. — Все редчайшие случаи пиратства происходили намного ближе к Солнцу…

— Оправданиями вы позорите своих предков. Не сомневаюсь, что вы навлекли на этот корабль большую отрицательную карму. Вы уверены, что тот корабль враждебный? Вы пытались с ним связаться?

— Мадам. — Кирпич побарабанил пальцами по виртуальной иллюстрации из "Келлской книги". — Тот корабль от нас уже на расстоянии плевка. Такое не может быть случайностью, и я не намерен рисковать. Сейчас наше единственное преимущество — они могут не знать, что обнаружены.

— У нас есть и другое преимущество, капитан, — попыталась выручить его Киб. — Отсутствие системы жизнеобеспечения означает низкий тепловой профиль, но только если у них выключено все лишнее. А им придется включить хоть что-нибудь, прежде чем угрожать нам чем-то, кроме плохих намерений.

— В таком случае нам способен помочь Квавар. Нужно предупредить посла Винтергрю.

Мерк рассмеялся:

— Квавар никогда не отвечает на призывы о помощи, ваше превосходительство. — Он даже не пытался скрыть презрение в голосе. Мерк терпеть не мог официоз, набожность и обитателей планет, а Йи олицетворяла все три в одной глянцевой упаковке. Кирпич подозревал, что Мерк провел несколько лет, связавшись с каким-то богатым культом, имеющим базу на Марсе: возможно, с моддерами или человеческим филиалом Ночных Читателей — и это во многом объясняет его любовь к внешней системе. — И раз уж мы об этом заговорили, кваварцы так нервничают, когда к ним приближаются, что собьют любого, чей курс может пересечься с их планетой даже случайно. Забавный народец.

— Даже если у нас на борту Винтергрю? — усмехнулась Йи.

— А давайте его спросим, — предложил Кирпич.

— Даже со мной на борту, — подтвердил минуту спустя уходящий в отставку посол Квавара. Свой компьютерный переводчик он предпочитал настраивать на мягкий, приятный тон. — Дело просто в том, что мы очень серьезно относимся к высоким относительным скоростям. При скоростях космических кораблей случайные столкновения трудно отличить от преднамеренных атак. Поэтому мы и не рискуем. Тем хуже для меня.

Кирпич стиснул зубами орешек бетеля, разглядывая гротескное изображение кваварца на своем дисплее, столь контрастирующее с его изысканным искусственным голосом.

Кваварец — как его называли для удобства, потому что его настоящая родная планета находилась за много световых лет отсюда, — выглядел как десятиногий тарантул, к спине которого приклеен воздушный шар метрового диаметра из многослойного паутинного шелка, выкрашенный из пульверизатора белой краской. По шару бегало множество крошечных паучат (плюс еще и роботы-паучки). Кваварский язык был идеографическим, а его символы-иероглифы формировались из ниточек красной паутины, сбрасываемой на белую поверхность шара паучатами, находящимися в мысленной связи с родителем (некоторые источники утверждали, что паучата у него в рабстве). Поэтому странные закорючки и появлялись на газовом мешке Винтергрю наподобие кровавой каллиграфии, являясь кваварским аналогом речи.