Читаем «Если», 2006 № 1 полностью

Оба уставились на Рут. Молча, но она их прекрасно поняла. Узнай!

* * *

Омывающие ее ощущения были совершенно ясными. Она запросила технические подробности, но в ответ получила требование. В графическом виде.

Такова моя цена. Познать человеческий сенсориум до предела.

— Секс?! Ты хочешь…

На мой взгляд, это совсем немного в обмен на жизнь вашего мира.

Не успев сдержаться, она ляпнула:

— Но ты же не…

Человек? Ладно, в таком случае Мы еще больше желаем понять смысл данного слова. Это еще один шаг к осознанию смысла этого комплексного символа.

— Ты машина. Набор чипов и электронных битов.

Тогда Мы всего лишь запрашиваем конкретную тематическую информацию.

Рут ахнула.

— И ты… обменяешь ее на цивилизацию?

Мы сами по себе цивилизация. И гораздо более великая, чем вы, одиночки, способны понять.

— Я… не могу. И не стану.

* * *

— Ты это сделаешь, — с каменной неумолимостью заявил Сайло.

— Нет! — Да.

— Это намного больше, чем требуется по всем стандартам нейронной интеграции, принятым Гильдией.

— Но… да.

Охваченная бурей эмоций, она автоматически ухватилась за правила и стандарты. Эмоции для нота не значат ничего.

Здесь Рут чувствовала под ногами твердую опору, хотя и не очень хорошо помнила весь сумбур мнений, окружающих этот феномен. Тысячелетие накопленного опыта и глубокого философского анализа, значительная часть которого была проведена искусственными интеллектами, породили огромный объем знаний — метатеорию Библиотеки. По мнению Рут, эта метатеория, скорее, напоминала ракушки на днище большого корабля — бесплатных путешественников-паразитов. Но сейчас она могла поранить Библиотеку. Если имеется нейронно-интегрированная система из двух взаимопроникающих частей, то как ее разделить должным образом?

— Эта проблема гораздо важнее, чем заботы и желания индивидуума. — Лицо Сайло оставалось спокойным, хотя и суровым.

— Пусть я всего лишь стажер, но я возглавляю проект этого конкретного перевода…

— Только номинально. Я могу в любую минуту добиться твоего отстранения. Боле того, я могу и сам отстранить тебя.

— У любого, кто меня заменит, уйдет много времени на достижение моего уровня настройки и фокусировки…

— Я отслеживал твою работу. И смогу без труда тебя заменить…

— Архитектура Стрельца не желает говорить с вами.

Сайло замер, позабыв о хладнокровии:

— Ты делаешь персональные намеки!

Губы Рут дрогнули — она сдерживала улыбку:

— Это всего лишь наблюдение. Стрелец желает получить нечто такое, что ему не в состоянии дать никто из нотов.

— В таком случае я могу организовать иное решение проблемы.

По лицу нота пробежала череда выражений, которые Рут не смогла прочесть — словно некие сомнения и колебания стремились пробиться наружу.

— Я хочу продолжать работу…

— О, ты можешь ее продолжить, — Нот внезапно улыбнулся. — Безусловно, можешь.

Резкий взмах руки дал ей понять, что разговор закончен. Нот явно принял какое-то решение. Какое? Глаза Сайло были непроницаемы. А навыков Рут пока не хватало, чтобы его «перевести».

* * *

Некоторые из хранившихся в библиотеке Посланий вообще не предназначались для глаз или ушей простых смертных. Подобно древним правителям Месопотамии, их инопланетные авторы обращались напрямую к своим божествам, и только к ним. Одно из них начиналось просительно:

Передай богу — мы знаем и говорим:

За ваше завтра мы отдадим наше сегодня.

И было вовсе неясно, послан ли этот куплет (потому что в оригинале он был явно рифмованным) живой цивилизацией или же артефактом, оставленным для того, чтобы напоминать Галактике о событиях давно минувших лет. Возможно, с точки зрения инопланетян, разница здесь не имела значения.

Такие сигналы также включали в себя Артифиции — так в свое время назвали цифровые «разумы», вложенные в Послания. Развитые Артифиции, такие, как Стрелец, нередко заведовали огромными банками данных, содержащими мнимые секреты, откровенное бахвальство и официальную историю, которая нередко оказывалась просто болтовней о величии. Последняя, и довольно прозрачно, была сформулирована так, чтобы навлекать гнев инопланетных богов на врагов автора. От древней мотивации вавилонских царей сей гнев отличался лишь сложностью и коварством.

Перейти на страницу:

Похожие книги