«Если», 2006 № 1

Эми Беллаква и Джон Артопулос поженились 18 сентября 2006 года. Теперь Эми большую часть времени уделяет своей мозаике, а официанткой лишь подрабатывает. Что касается Джона, тот с огромным усердием толкает физику вперед, но пока еще в качестве малооплачиваемого постдока.

Вероятности настаивают, что живут они где-то поблизости от лаборатории Ферми (окрестности Батавии, штат Иллинойс). Но вполне возможно, что они обосновались в Кембридже, а Джон получил работу в Гарварде. Или что все произошло как раз наоборот.

Но кое-что мы все-таки знаем абсолютно точно. Мы точно знаем, что Джон и Эми вместе, и знаем, что навсегда, а это ведь и есть самое главное.

Перевела с английского Людмила ЩЁКОТОВА

Евгений Бенилов В тупике

И ты ни разу не пожалел, что бросил физику, старина? А ведь у тебя были отличные способности…

Отхлебнув коньяку, профессор Жак Фонтэн (субтильный брюнет лет сорока, с бородой, в очках, в потертых джинсах и выцветшей ковбойке) поставил рюмку на подлокотник кресла. Стены его кабинета покрывали книжные полки, на экране стоявшего на столе компьютера волнисто перебирали плавниками русалки. Рядом с компьютером лежал лист бумаги с ровными рядами формул — было видно, что у профессора красивый почерк. Над столом висела картина в массивной золоченой раме, изображавшая молодую даму в пышном открытом платье, с сиамской кошкой на серебряной цепочке.

— Ни разу не пожалел, Жак. Для науки у меня не хватало воображения… да и не люблю я сидеть на одном месте с утра до вечера, каждый божий день. После окончания физфака меня хватило ровно на три месяца — а потом я отнес документы на Высшие курсы криминалистики. Работа сыщика как раз для меня!

Комиссар Джеф Дженсен (тяжеловесный, широкоплечий блондин, одетый в оранжевый мундир госслужащего IV разряда) положил сигару на край пепельницы. Извиваясь как угорь, струйка дыма поплыла к потолку.

— Нравится работа сыщика, говоришь? — Фонтэн усмехнулся. — А помнишь, как я пытался приучить тебя к детективным романам?

— Помню, — рассмеялся Дженсен. — Я тогда читал одну фантастику.

— Впрочем, вряд ли ты заехал для того, чтобы продолжить спор о книжках, — сказал физик. — Выкладывай, зачем пожаловал, Джеф.

Прежде чем ответить, полицейский еще раз затянулся сигарой.

— Как это ни странно, я пришел как раз для того, чтобы поговорить о фантастике… — Дженсен замялся. — Помнишь, мы с тобой читали роман, где описывалась «нуль-Т» — «нуль-транспортировка», позволявшая переносить людей и грузы с планеты на планету?… Так вот, меня интересует твое мнение как ученого: противоречит ли нуль-Т законам физики?

Фонтэн с удивлением посмотрел на приятеля.

— Противоречит, — ответил он после паузы. — Ведь планеты, как правило, движутся относительно друг друга, так что импульс транспортируемого объекта не сохраняется.

— Давай предположим, что объект пересылается в пределах одной и той же планеты…

— А зачем тебе? — физик попытался поймать взгляд собеседника. — Может, расскажешь все по порядку?

Несколько мгновений Дженсен молчал, задумчиво вертя в пальцах дымящуюся сигару.

— Что ты знаешь о Тупиковом Потрошителе, Жак? — спросил он наконец.

— Почти ничего — за уголовной хроникой я не слежу.

— Тогда слушай, — полицейский откинулся на спинку кресла и откашлялся. — Первое убийство было совершено в окрестностях Площади Грешниц, недалеко от порта… собственно, все убийства произошли в том районе. Вряд ли ты бывал там, Жак: это прибежище незарегистрированных проституток, причем самого низкого пошиба — почти все они алкоголички или наркоманки (а чаще и то, и другое) и зарабатывают так мало, что крутятся без сутенеров. Основными клиентами этих опустившихся девиц являются матросы — большей частью из Африки или Антарктиды, у них не хватает денег на лицензированные дома терпимости.

Мало кто из незарегистрированных проституток имеет нормальное жилье, да и нет там, возле Площади Грешниц, приличных домов: есть несколько ночлежек (таких, где люди спят десятками в одной комнате), есть два приюта Армии Спасения — вот, пожалуй, и все. В результате, девицы обслуживают клиентов в заброшенных домах (этого добра там навалом), а то и прямо на улице, в каком-нибудь глухом переулке.

Всех трех женщин убили именно в таких закоулках: во Втором Церковном, Кривом и Парусном тупиках; и все три убийства были совершены по одной и той же схеме: к будущей жертве подходил клиент и договаривался о цене, они удалялись в укромное местечко — и живой несчастную девицу никто более не видел. Первый труп обнаружили лишь четыре дня спустя: Церковные тупики находятся на отшибе, и проститутки водят туда клиентов нечасто. Но одна все же повела: завернули они за угол (у этого переулка в самом конце изгиб), а там — убитая девица… и не убитая даже, а растерзанная: живот распорот, внутренности разбросаны в радиусе пяти метров, голова почти отрезана…