«Если», 2006 № 1

Не удивительно, что ситуация толкает участников, во-первых, добавлять себе возможности (в результате они становятся богами), во-вторых, усложнять игру, вводя в нее все новые и новые конфликтующие стороны. Пойнты-то начисляются при масштабных тактико-стратегических операциях. В результате геймеры естественным образом разделяются на силы Добра и Зла. Разумеется, первоначальная цель — обычная жажда обогащения — изживает себя. Гораздо привлекательней оказывается существование в устроенном под потребности демиургов мире, постепенно обретающем самостоятельность, как и любая сложная система. Мало того, усложнившись, этот мир из виртуального пространства выходит в пространство реальное, пускай и параллельное нашему, однако соединенное с ним некими порталами.

Став настоящим, этот мир постепенно делается угрожающим — как для мира нашего, не способного противостоять напору «молодого» хтонического божества, сформировавшегося там, так и для себя самого, поскольку в обозримом будущем перед ним встает неизбежная перспектива «последней битвы», Армагеддона. И для того, чтобы избежать катастрофы, враждующие силы этого эрзац-мира, его пришлые боги, объединяются, намереваясь…

К какому решению пришли Создатели, читатель узнает, преодолев почти полностью весьма внушительный объем текста. Добавлю лишь, что решение лежит не только в пределах мифоэпических канонов, но и в рамках христианской этики (вот, пожалуй, единственное указание на нынешний статус бывшего культового кинорежиссера и сценариста). Тема жертвы, божественного искупления, необходимого для спасения мира, залога его дальнейшего существования, все-таки прозвучит в романе; впрочем, в весьма своеобразной трактовке.

Ну а те, кого высокие материи интересуют мало, найдут здесь всё, полагающееся в подобных произведениях: приключения, тщательно выписанный антураж и симпатичных персонажей. Не удивлюсь, если Охлобыстин, уподобившись своим героям-демиургам, поместил в роман друзей и знакомых — уж больно живые они получились.

Мария ГАЛИНА

ВЕХИ

Вл. Гаков Две ипостаси Грегори Бенфорда

Американский писатель Грегори Бенфорд, 65-летие которого отмечается в этом месяце, немало потрудился на нелегком поприще — реабилитации прилагательного в привычном словосочетании «научная фантастика». Когда-то оно, а не существительное, считалось главным, основополагающим, потом оказалось порядком дискредитировано и приобрело даже некий «стыдный» смысл. И только благодаря таким авторам, как Бенфорд, в последние десятилетия вновь вернуло свой былой респект и благозвучие.

Мое первое очное знакомство с Грегори Бенфордом состоялось в начале 1980-х. Было это в Москве, куда американский гость прилетел всего на день — на следующий день он должен был отправиться в Тбилиси. И не на какую-нибудь фантастическую тусовку (тогда на наши «коны» иностранные знаменитости еще не залетали), а на астрофизическую конференцию.

Короче, встреча состоялась не с фантастом Бенфордом, написавшим на то время несколько романов и три десятка рассказов, а с профессором Бенфордом, автором сотни с лишним научных работ по астрофизике и физике плазмы. Но весь день, в течение которого я «выгуливал» гостя по первопрестольной, мы, насколько помню, беседовали исключительно о фантастике. Хотя могли бы и сменить тему. Тогда я еще продолжал трудиться на два фронта — писал не только обзоры и статьи по научной фантастике, но и диссертацию по «некоторым точным сферическим и цилиндрическим решениям уравнений Эйнштейна». Так что при соответствующем усилии поддержать профессиональный разговор, вероятно, смог бы… Но беда в том, что меня совсем не интересовал коллега-физик Бенфорд — в отличие от Бенфорда-писателя.

Он тоже, кстати, все время разрывался между физикой и фантастикой… Нет, не так. Это большинство авторов научно-фантастической литературы, бывших одновременно профессиональными учеными, рано или поздно «завязывали» с одной из этих ипостасей, чувствуя, что дальше сидеть на двух стульях невозможно. Артур Кларк, Айзек Азимов, Борис Стругацкий… — примеры можно приводить десятками. А вот для Бенфорда такое двуединое существование оказалось абсолютно органичным. Может быть, поэтому он и сегодня, уже вкусив все прелести литературного успеха, продолжает активно трудиться в том же Университете штата Калифорния в Ирвайне, куда поступил на работу 35 лет назад. И по той же причине, вероятно, лучше других умеет писать настоящую НАУЧНУЮ фантастику.