«Если», 2006 № 04

— В войосы нужно бойше брийянтов, крошка, — посоветовал Дубомох и сунул руку в ее шкатулку, чтобы достать оттуда ожерелье из фальшивых жемчужин. Внезапно гном замер, словно увидел среди бижутерии ядовитую змею.

— Где вы взять это? — спросил он, указывая кончиком пальца на золотой эльфийский браслет.

— А-а, это… — протянула Миа, втыкая в волосы последнюю заколку. — В ресторане… Одна эльфийка оставила мне… в качестве чаевых.

— Он много стоить, — сказал Дубомох, и Ольха, робко выглядывавшая из-за спины супруга, торжественно кивнула.

— Возможно, — согласилась Миа. — Только когда я пыталась его заложить, ожерелье почему-то никто не взял.

Кустистые брови Дубомоха поползли вверх.

— Вы никогда не закйадывать брасйет, Миа! Он есть очень дорогой. В нем — сийа!

— Сила? — встревожилась Миа. — Какая сила?… Габи не опасно с ним играть?

— Брасйет не причинить вред ребенку, — уверил ее Дубомох. — И все равно это быть могущественный тайисман.

— Для вас — может быть, но для меня… — Миа посмотрела на расстроенное лицо гнома и покачала головой. — Не волнуйтесь, я не стану его закладывать, но и носить не собираюсь.

Гном, казалось, немного успокоился.

— Хорошо. — Он зачерпнул из шкатулки еще несколько серег и осторожно нацепил их на Габины кудряшки. — Очень, очень красивый девочка!

После этого случая Брауны несколько раз заговаривали о всяких волшебных вещах. Так Миа узнала кое-что о том, почему эльфы решили переселиться в город: насколько она поняла, в их стране под горами Катскилл произошло что-то вроде государственного переворота, и в результате половина Волшебного Народа вынуждена была перебраться в Нью-Йорк и ближайшие пригороды. У нее, впрочем, сложилось впечатление, что какие бы внутренние разногласия ни согнали эльфов с насиженных мест, их образ мышления остался прежним.

— Есть Вейикие, — объяснял ей Дубомох. — Они не хотеть с нами водиться.

— Что ж, — отвечала Миа, — многие люди предпочитают иметь дело только с людьми.

— Нет, не так. Мы сйужить, а они — нет, потому что они… Ваш язык нет подходящее сйово. Это быть что-то вроде… Позиция. Высокое пойожение. Обязатейство. Честь.

— Может быть, вы имеете в виду классы? — спросила Миа. — Человеческое общество тоже делится на несколько классов, Дубомох. Высший класс, средний и так далее…

— Нет, Вейикие не так. Старые эйфы бояться быть здесь, бояться, что… — гном произнес какое-то слово, звучавшее как чихание с забитым носом. — Они бояться — оно может осйабеть, есйи они жить с йюди дойго.

— Короче говоря, этот субъект из квартиры в полуподвальном этаже считает себя лучше нас и боится набраться наших блох, так что ли? — спросила Миа, но Дубомох ее не понял, и ей пришлось долго объяснять, что такое «блохи» в фигуральном смысле. Когда она наконец закончила, пора было бежать на работу.

В тот день гномы пришли пораньше и повели Габи гулять в парк. Вернувшись домой после утренней смены, Миа на минутку остановилась в вестибюле, чтобы достать из ящика почту. Она как раз сражалась с толстым ворохом рекламных листовок и буклетов, застрявшим в узкой щели почтового ящика, когда дверь подъезда отворилась. Это были гномы и Габи, которые возвращались с прогулки. Дубомох придержал дверь, и девочка со Старой Ольхой вошли в подъезд. Габи что-то оживленно рассказывала, держа перед собой букет ярких сухих листьев. Увидев Миа, она вырвала у гномши руку и бросилась к матери.

— Мотри, мама, мотри! Истики!..

Миа опустилась на колено и распахнула объятия, как вдруг…

— Прочь с дороги!.. — В этих словах прозвучало столько холодной брезгливости, что Миа пробрала дрожь. Подняв голову, она увидела нового жильца, эльфа, который стоял в дверях подъезда сразу позади гномши. Он поднял руку, словно собираясь ударить Старую Ольху, и та попятилась. Габи, успевшая преодолеть половину вестибюля, остановилась и обернулась, чтобы узнать, что происходит. Подняв голову, она посмотрела на эльфа и… засмеялась.

У эльфа сделалось такое лицо, что у Миа душа ушла в пятки. В его глазах она увидела и гнев, и раздражение — и странное удовлетворение, почти радость. И еще — голод. Эльф смотрел на ее ребенка, едва ли не облизываясь, и Миа, не на шутку испугавшись, непроизвольно потянулась к Габи, чтобы прижать ее к себе.

Эльф двинулся вперед. Но не успел он сделать и двух шагов, как Дубомох одним быстрым прыжком, на какой его коротенькие кривые ножки, казалось, вовсе не были способны, заступил ему дорогу. Подняв обе руки вверх, Дубомох встал на пути эльфа как живой барьер.

— Нет, господин, нет!.. — проговорил он нетвердо.

Эльф поднял руку еще выше, словно готовясь швырнуть гнома через весь вестибюль. К этому времени Миа успела схватить Габи и, стоя на коленях, смотрела на эльфа снизу вверх. Она не знала, какая драма разворачивается у нее на глазах, но не сомневалась, что всем им грозит беда. Один взгляд эльфа пугал ее чуть ли не до потери сознания.

— Дай мне пройти, — сказал эльф. Его голос по-прежнему звучал холодно и ровно, но Дубомох задрожал. Его руки опустились, казалось, сами собой, однако он не двинулся с места.