«Если», 2005 № 11

Вторыми были сагиттяне. Они действовали иначе. Пилотируемый корабль «Эратосфен», добравшийся едва ли не до внешней границы облака Оорта, был встречен чужими кораблями и получил внятное приказание убираться восвояси. Для большей убедительности чужаками был мгновенно аннигилирован ледяной астероид, лишившийся таким образом шанса когда-нибудь стать ядром кометы. Вспышку в созвездии Стрелы зафиксировали и земные астрономы.

«Эратосфен», разумеется, убрался прочь. О том, как экипаж вел к Земле корабль с ослепшими приборами, можно было бы написать героическую сагу, но дело не в этом. Отдельные трудности отдельных людей меркли перед главным событием: обнаружены еще одни чужаки!

Позднее были найдены и третьи, и четвертые…

Шли годы. Мало-помалу в массовом сознании откладывалась истина: Галактика уже поделена. Человечество опоздало на дележ. Если прежде считалось, что лишь законы природы могут положить предел человеческой экспансии, то теперь этот тезис был опровергнут резко и грубо.

Одна лишь Солнечная система… Вечное детство цивилизации в огороженной резервации. Возня в песочнице…

«Песочница» милитаризировалась с поразительной быстротой, но все равно медленнее, чем хотелось Штабу Обороны. Вот когда наступила пора настоящего хозяйственного освоения планет и их спутников! Боевые корабли и станции повисли на орбитах. Засновали туда-сюда грузовозы. На дальних задворках пояса Койпера испытывались новые, разрушительнейшие средства ведения войны. Вновь оживились голоса скептиков, уверявшие, что муравей может, конечно, попытаться нарастить себе жвала побольше и поострее, но все равно останется муравьем. Хотя и скептики не могли отрицать явного прогресса в освоении Солнечной системы.

Дальше ее границ человечеству не было хода. Все попытки вступить в переговоры с соседями либо отклонялись, либо просто игнорировались. Для чуждых цивилизаций, поделивших между собой ближайшее звездное пространство, человечество заведомо не являлось достойным партнером.

Однако не последовало и вторжения. Возможно, с точки зрения соседей, цель не оправдывала средств. Некоторые идеалисты-ученые выступили с мнением, будто уважение к братьям по разуму есть универсальное свойство любой высокоразвитой цивилизации, и толковали о Земле как о некоем заповеднике для слаборазвитых, но перспективных собратьев. Военные и политики смеялись над «этим детским лепетом», предполагая, что чужаки поддерживают баланс сил, руководствуясь доктриной гарантированного взаимоуничтожения, которая только и мешает какой-либо из ближайших цивилизаций присоединить к своим владениям Солнечную систему. Нашлись мудрецы, уверявшие, будто логика чужаков настолько отлична от человеческой, что постичь ее мы все равно не в состоянии. Объявились и мрачные философы, толкующие о кажущейся свободе воли и убежденные в том, что покорение человечества чужаками давно уже состоялось, только этого никто не заметил, ибо можно вечно плясать под чужую дудку, если уверен, что дудка — своя. Одно время тон задавали алармисты, кричавшие, что вторжение вот-вот начнется, противник накапливает силы, ждите. Но год проходил за годом, десятилетие за десятилетием, и аргументы алармистов ветшали, грозя обрушиться под собственной тяжестью. Ну в самом деле, сколько можно готовиться и ждать?! Вечно? Вечность — это довольно долго.

Так или иначе, земная цивилизация была вроде бы оставлена чужаками в покое. Ограниченная в экспансии, вынужденная искать новый смысл существования, униженная самим фактом наличия поблизости более могущественных соседей, наращивающая панцирь внешней обороны, погрязшая в извечных внутренних противоречиях… и так далее, и так далее.

Зато живая.

2.

Шел самый обычный рейс.

Грузовик с невыразительным названием «Вычегда-014» совершал заурядный полет по маршруту Луна — Меркурий. Системы корабля работали нормально, экипаж отдыхал. Близилась к концу инерционная фаза полета.

Командир корабля Максим Волков сражался с пропитанным потом шерстяным трико, пытаясь свернуть его и убрать в стенной бокс. Хотелось ругаться. Это желание командир давил в себе как абсолютно бесполезное. Ругайся не ругайся, а возможности отвода тепла исчерпаны. Теперь до самого Меркурия, когда наконец удастся нырнуть в тень планеты, температура внутри корабля будет только расти, и ничего с этим не поделаешь.

— Сауна, — хрипловато проговорила Барбара, бортинженер и старшая жена. — Давно надо было раздеться. Ты вспотел.

Максим скосил глаза на свою волосатую потную грудь, на впалый потный живот, затем на обнаженное тело жены, также покрытое бисеринами пота и не возбуждавшее сейчас никаких желаний, хлюпнул подмышкой и кивнул, соглашаясь.

— Сауна и есть. Только без бассейна.

— Прими душ.

— Он теплый. Кроме того, у нас и так полно грязной воды.

Как на всех кораблях ближнего радиуса действия, жидкие стоки на «Вычегде» не очищались, а подвергались электролизу. Судя по наличному уровню жидких отходов, заключенного в них кислорода хватило бы на половину обратного пути.

— Потерплю, пока терпится, — сказал Максим.