«Если», 2005 № 11

Б.Д.: А как вообще возникла идея о «фантастической кинодокументалистике»? Что послужило толчком, какие аналоги есть в мировой кинопрактике?

А.Ф.: Прием был заложен в сценарии. Моей задачей стало найти ту степень достоверности, которая не переступает грань между художественным произведением и фальсификацией. Мы разработали целую технологию съемки под хроники 20-х, 30-х, 40-х годов. Проведена огромная киноведческая работа: хотелось, чтобы даже специалисты в области архивного кино не смогли отличить наши съемки от хроники. Говорят, это удалось. Что касается мировой кинопрактики, то есть такой редкий жанр «мокьюментари»[2] (художественная мистификация).

К этому жанру и относят наше кино. Я с этим не совсем согласен, потому что этот термин переводится как «насмешка над документом». Но тон нашего фильма совсем иной (насмешки над временем в нем точно нет), и я придумал свое определение — «документальная фантастика». А в жанре мокьюментари работал, например, Вуди Аллен, снимая свой «Зелиг» — фильм о человеке-хамелеоне. Есть фильм (по-моему венгерский), где рассказывается, что в подвале дома нашли кинопленку времен Наполеона, новозеландский фильм о том, что кино придумали именно там, и некоторые другие. Я видел только «Зелиг». Блестящая комедия — одна из лучших у Аллена.

«Фактологический» материал фильма перемежается опросами малочисленных «свидетелей» произошедшего и демонстрацией эпизодов подготовки «первых космонавтов страны Советов», запечатленных на «чудом уцелевших кинопленках». Из непосредственных участников проекта в живых остаются считанные единицы — время было такое: неудача приравнивалась к поражению, и следы серьезных провалов на любом участке социалистического строительства тщательно ретушировались любыми средствами.

Создатели картины искусно вплетают в ткань киноленты, казалось бы, малозначимые эпизоды, создающие у вдумчивого зрителя ощущение «подлинной правды». Например, случайные кадры присутствия немецких офицеров в центре подготовки невольно подталкивают к выводам о возможной связи советской космической программы с последующими успехами инженера фон Брауна. Космическая ракета, подготовленная к старту, чем-то напоминает так и не выполнившую свою функцию ракету-носитель Н-1, на которой в 60–70 годы строились советские лунные надежды. А чего стоит «кинохроника» доклада, где якобы было выдвинуто предложение заменять кости скелета металлическими конструкциями для увеличения выносливости советского человека. Выглядит бредом, разумеется, но ведь известны же реальные факты о не менее сумасбродных предложениях академика Лысенко или других горе-ученых той эпохи. Кроме того, сам отряд космонавтов был создан задолго до полета Гагарина (кто слышал о таком отряде, скажем, в конце 50-х?), и там даже имел место несчастный случай; в барокамере сгорел заживо один из кандидатов — мы узнали об этом спустя десятилетия.

Б.Д.: Кстати, идея «железных скелетов», вставленная в фильм, имеет какую-то связь с реальностью?

А.Ф.: Этот сюжет придуман сценаристами и нашими художниками.

Б.Д.: А присутствие в кадре немецких офицеров — не «параллель» ли это с бесчеловечными методами нацизма для достижения своих целей?