«Если», 2005 № 08

— Может, и орки, а может — все равно кто, — с кажущимся спокойствием сказал Григ. — Я бы к другой расе их приписал — к творящим на Полыни бизнес. И объявил бы им войну.

* * *

Полынь требовала достойного завершения. Мардж и ее оруженосцы петляли по улицам без видимого смысла, веселые и пьяные, приставая то к одной толпе, то к другой. Над городом шныряли крылатые вести, пронзительными голосами выкликая сплетни. Орки сидели на тротуарах, в массе своей выдохшиеся, но довольные, хвалились сделанным и поверяли друг дружке, что они задумали на следующую Полынь. Появились и орчихи — в напяленных поверх лохмотьев платьях из разграбленных лавок, все как одна с бумажными веерами и в музейных шляпках с разноцветными перьями. Настало время светских развлечений.

Эльфы на стенах своих крепостей, вероятно, уже переводили дух. Отбились.

Люций был где-то близко. Мардж кружила, сжимая радиус поиска, и в конце концов пришла к выводу, что он где-то внутри квартала, в одном из домов. Немыслимо обыскать все, а потому она мучительно думала, как бы его вычислить.

Если кто-то его держит, значит, кому-то он нужен. Но кому и зачем?

— Мардж, а Мардж! Ну Ма-а-ардж, — ныли мальчишки. — Давай зайдем к Братцам-Поганцам, они выродка сегодня показывают.

— У меня дело есть, — отмахивалась она. — Мне не до выродка.

— Ты его просто никогда не видела! Пойдем, Мардж, ты не пожалеешь! Пара мелких монет — и ты всю жизнь помнить будешь!

— У меня денег нет.

Это их не остановило. Что такое пара мелких монет в Полынь?

— Мы за тебя заплатим. Ну хоть глазочком, Мардж! Вон афиша.

И афиша не нужна: вести со всех сторон трещали про шоу Братцев-Поганцев. Каждый, гласили они, может подойти вплотную к клётке с выродком, а после… после в цирковой яме зрителей ждут сюрпризы!

Последние радости уходящей Полыни. Такое вы будете помнить, обещали они.

Поганцы соберут в одном месте очень много народу. Может быть, что-то и выяснится за последний час.

— Ладно, — смилостивилась она. — Но только одним глазком!

Они отстояли очередь, купили билеты в будке у Сестры-Поганки и

отдали их флегматичному гоблину на входе. У него было четыре руки, которые он использовал, чтобы утихомиривать хулиганов и ловить безбилетников. Афиша на тумбе изображала детину с лысой головой и лицом, будто бы рассеченным по линии глаз, а потом склеенным, так что череп, выпуклый лоб и безволосые надбровные дуги нависли над крошечным носиком и сморщенными щечками. Могучее тело обтягивала глянцево-розовая кожица; бедра, утрированно узкие, были обернуты тряпицей, неизменно вызывавшей комментарии проходивших мимо орчих. Впрочем, не все спешили пройти мимо, некоторые задерживались полюбоваться и даже поставить выродка кое-кому в пример.

В небольшом вестибюле цирка толклась уйма народу. Сами Поганцы — пара здоровых ребят в полосатых тельниках, натянутых пузами — стояли тут же, приветствуя гостей и возбуждая их любопытство заманчивыми обещаниями. В обычной жизни Поганцы были просто дельцами от шоу-бизнеса, хозяевами полулегального частного клуба с душком забегаловки для любителей острых ощущений. Стриптиз и тотализатор. Полынь, однако, всему придавала специфический аромат.

Мардж сотоварищи встали в хвост длинной очереди, которая в обход главного зала тянулась в подсобку, где, как в музее (или, скорее, в зоопарке), были выставлены клетки с участниками сегодняшних игрищ.

Большинство из них были темны и грязны, от них плохо пахло, но орки — невзыскательные зрители. Шаг за шагом троица продвигалась мимо ехидны, мантикоры, русалок-сиамских близнецов, облезлого полуседого вайверна, выглядевшего так, словно он упал в чан с хлоркой и неравномерно отбелился… Сзади напирали и дышали в затылок. Чесноком дышали.

Выродок помещался в самой большой клетке и жался в угол: каждый второй норовил кинуть в него камешком или монеткой. На самом деле кожа у него была серой, местами бородавчатой, и еще он ожесточенно чесался. От ногтей его оставались багровые полосы, кое-где они загнили, превратившись в мокнущие язвы. В миске, что стояла посреди клетки, кисли капустные листья, а на полу валялись черствые корки.

Он у них долго не протянет.

Очередь тянулась к выходу, Мардж следовала ее течению и не сразу поняла, что все в момент изменилось. На груди возле сердца стало пусто и холодно — заклятие исполнилось. Когда она входила в двери цирка, носок еще грел, а значит, где-то по пути она прошла мимо Люция, не узнав его.

Она вывернулась из очереди и принялась протискиваться против ее течения, боком, в опасной близости от клеток правого ряда.

— Эй, Мардж! Ты чего? Ты куда?

Верные оруженосцы повторили ее маневр, не желая терять атаманшу и пустив в ход зеленые кулаки и локти.

— Стоп, бойцы. Нам надобно тут кой-чего спереть. Поганцам это без надобности, а мне сгодится.

— Опа! Мардж, давай выродка сопрем?

— Нет, — отрезала Мардж. — С ним возни много. К тому же он больной.

— А чо переть будем?

— Эльфика. Где-то тут есть эльфик. За него объявлена награда, и мы его продадим. Ищите давайте.

* * *