«Если», 2005 № 01

— То первым делом я сделаю один звонок, и будет полная налоговая проверка. Чтоб выяснить, почему бухгалтерия нарушает статьи трудового кодекса, а также почему в бухгалтерии нет денег в то время, когда сейфы ломятся от черного нала.

— От это уже любопытно… — произнес босс.

— Затем ФСБ и уважаемые клиенты нашей фирмы будут в курсе, что вы втихаря копируете и сдаете бандитам карты охранных систем, установленных у клиентов…

— Еге ж, — задумчиво покивал босс. — Бандитам… Ето усё?

— А этого мало?

— Брехни тута, — задумчиво протянул босс, — выше плеши до хрена…

— Ну, тогда вот вам последняя брехня: в интернете появится замечательный фотоальбом и видеоролики, где во всех ракурсах будут изображены важные дела, которые ежедневно происходят между одним уважаемым ценителем искусства, противником сквернословия и спонсором зоопарка — и молодым секретарем…

Вот тут Михаил Павлович занервничал. Он побарабанил пальцами по столу. Быстро схватил мобильник, но тут же положил обратно. Дрожащей рукой поправил пенсне и повертел головой, оглядывая кабинет в поисках камер и микрофонов. Затем схватил коробку с дисками, покрутил ее со всех сторон, будто ожидал увидеть там фотографии, и отложил. После чего злобно уставился на меня.

— Надеюсь, — сказал я, — мы все это мирно решим? Потому что если со мной что-то случится, то это и многое другое сделают мои хорошие друзья…

— Друзья… — задумался Михаил Павлович. — И шо ж за друзья вас так науськали?

Я промолчал.

— А хде вы теперичи трудитесь, Саша? — вдруг поинтересовался Михаил Павлович.

— Хотите мне снова работу предложить? — усмехнулся я. — Вы случайно не слышали про такую фирму «Окула»…

— О как… — крякнул босс и опасливо поежился. — От уж друзья так друзья… Усем друзьям друзья… — Он нервно схватил коробку с дисками и помахал ею. — И шо, ежели мы по-доброму… То хде харантии? Ась? Харантии хде?

— Я вас когда-нибудь обманывал, Михаил Павлович?

— А хде эти… ролики? Фотки? Хде хлянуть?

— Не лучше ли будет, если я их уничтожу?

— Е-хе-хе, е-хе-хе… — расстроенно покивал босс. — Ладысь. Ето усё?

— Это все.

— Экай вы прыткай… — горестно вздохнул босс. — Шо ж я раньше-то… Во скольки вам завтрясь удобней, шоб курьер?

— В первой половине дня. Адрес прежний, в бухгалтерии должен быть записан.

— Вам какими купюрами будет удобней?

— Мне будет удобней пятирублевыми монетками, — честно сказал я.

Босс, разумеется, решил, что я издеваюсь, но лишь горестно поджал губы.

— Разрешите идти? — спросил я.

— А то ж… — покивал босс и выполз из кресла, чтоб меня проводить.

Перед дверью он остановился и задумчиво произнес:

— Тока одно обидно. Шо, Саша, вы верите, шо мы карты сливаем бандитам?

— Сегодня своими глазами видел, — усмехнулся я.

— Енто верно, бандиты они самые настоящие, — вздохнул босс. — Всем бандитам бандиты… Ну а шо делать? Трясут…

— В ФСБ идти, что делать! — зло отрезал я.

Босс внимательно посмотрел на меня и усмехнулся.

— А ты сходи, сходи…

— Спасибо, я подумаю над этим, — огрызнулся я.

— От и подумай… Оловой подумай, как бандитам в харю смотреть бушь…

— А вы не пугайте меня тут своими бандитами! Не запугаете! — возмутился я, хотя от его слов мне стало совершенно не по себе.

— От дурашка, — усмехнулся босс. — Енто ж два майора ФСБ и приходили за картами…

Картошка

На следующий день рано утром действительно в дверь позвонил курьер. Только курьером оказалась Оксана из бухгалтерии. Такой злой я ее никогда не видел. В руках у нее была небольшая картонная коробочка.

— На, подавись, подонок! — прошипела она, вручая коробочку мне.

— Спасибо.

— Гаденыш, — прошипела Оксана. — Не мог нам человеческим языком объяснить, что требуешь нормальной зарплаты? Обязательно надо было втихаря директору закладывать?

И тут я понял, что никогда до конца не разберусь во всех махинациях, которые творились в фирме. Я молчал, а Оксана все стояла передо мной в дверях и не умолкала, все осыпала меня грязной бранью, все громче и громче, и все больше это напоминало истерику. Она уже подняла вверх кулачки, словно собираясь на меня броситься. У нее уже тряслись внутренности, а в желудке, как и вчера, плавал все тот же маленький непереваренный цыпленок… Цыпленок? В желудке?

— Мама-то знает, что ты беременна? — вырвалось у меня.

— Что? — Оксана отшатнулась и замерла с открытым ртом.

А затем развернулась и убежала, цокая каблучками по лестнице. А я остался в дверях, держа в руке коробочку.

Никаких дисков там, разумеется, не было — не могли они поместиться в такую узкую коробку. Вообще я сильно погорячился, когда потребовал скопировать на диски все содержимое моего компьютера — работа не на один вечер, да и дисков потребуется просто гора.

Я снова поглядел на коробочку и под сердцем появился неприятный холодок. Тогда я пошел в комнату, включил телевизор, опасливо поставил коробочку перед ним и начал разглядывать.