«Если», 2005 № 01

— Гейтс, а Гейтс? Давай-ка с тобой помянем компьютер. Понимаешь, Гейтс… Да ничего ты не понимаешь… Ты работал когда-нибудь за компьютером, Гейтс? Нет? А что тебе мешает, если у тебя есть глаза? По ноутбуку ты, помнится, топтался, грелся на нем, когда я приносил с работы… Ты вообще понимаешь, что такое компьютер, Гейтс? Компьютер — это когда вся твоя жизнь лежит на твоем столе и одновременно по всему миру. Это фотографии из Турции, куда ты ездил с Аллой. Это вся переписка, вся работа, все фильмы, все книги, вся музыка… А еще интернет, где скоро будет вообще все, что люди собрали за свою многовековую историю, только задай вопрос — и подставляй мешок для ответов. И вот все это у тебя много лет было, а теперь отобрали. Понимаешь? — Мне показалось, что Гейтс кивнул. Хотя он стоял ко мне задом и просто тыкался мордой в миску с кормом. Я поднял рюмку: — Прощай, компьютер!

Закусывать я пока не стал, а налил следующую:

— После компьютера, Гейтс, мы с тобой помянем телевизор и кино. Ты меня слушаешь вообще, морда? ТВ и кино — тоже экраны, которые созданы световыми людьми для световых людей и больше ни для кого. И пусть они не всегда умно смотрелись, но… — Я махнул рукой.

— Прощайте, экраны!

Закусив сыром, я немного посидел на табуретке, наблюдая, как Гейтс шумно лопает. Тоска не проходила. Наоборот — усиливалась. Я налил следующую рюмку.

— Слышишь, Гейтс! Хватит жрать! Жрать хватит, говорю! — Я потыкал в него тапочком, и Гейтс обиженно мяукнул. — Вот так-то. Ты знаешь, что такое общение, Гейтс? Что? Ну-ка, отвечай! Мяу? Нет, брат лохматый, не мяу. Общение — это почта, бумажная, электронная, сообщения всякие, SMS… Что, Гейтс? Мяу?.. Ну… — Я шмыгнул носом. — В чем-то ты, конечно, прав. Мяу наше с тобой звуковое — конечно, тоже общение. Хоть какое-то общение мне оставили, и то спасибо… Вот только твое мяу недалеко полетит. А чтобы далеко полетело, да в любую щель просочилось, придется твое мяу записать буквами. Хоть на время. А вот с буквами у меня теперь полное мяу… Брайль плохая замена Кириллу и Мефодию. — Я взмахнул рюмкой так, что водка плеснула через край. — Прощайте, буквы, прощай, общение!

Закусив сыром и заставив себя разжевать стальной кусок хлеба, расцарапавший мне все небо, я повернулся к Гейтсу:

— За транспорт мы пить будем, Гейтс? За машину, которую мне не водить? А за работу, за мою профессию? Или мы уже пили за компьютер? — Я вздохнул, а Гейтс зевнул. — Да, с логикой у меня что-то плохо. Вот так и теряются профессиональные навыки… Нет, надо выпить. Прощай, транспорт! Прощай, работа!

Я встал, походил по кухне, порылся в холодильнике, но там больше ничего не было, кроме сырой картошки, разложенной по полочкам рукой Аллы… Я вздохнул и нежно положил руку на одну из картофелин, ожидая, наверное, почувствовать остаток тепла ее руки. Разумеется, картошка была ледяной, да еще и сырой на ощупь. Пора. Надо было за это выпить в первую очередь, да все у меня так. Я налил рюмку.

— Ты уж извини, Гейтс, за женщин я выпью без тебя. Да ты вроде и не слишком переживаешь, что кастрировали, верно? Без лишних слов, — я поднял рюмку, — за женщин. За любовь. За Аллу. За праздник тела и бархатную кожу. А не багровые пульсирующие кишки, которые мне подсунули взамен. Прощайте, женщины, прощай, любовь!

Не успел я запихнуть в рот кусок сыра, как в прихожей заполыхал звонок. Я сразу понял, что это вернулась Алла, и бросился к двери так быстро, что меня немного занесло и протащило плечом по стенке коридора. Но за дверью стояла Андреевна.

— Вот вижу, снова свет горит, дай, думаю, зайду! — начала она бойко.

— Честно говоря, занят, — сообщил я, проклиная себя за то, что не догадался проверить выключатели после ухода Аллы. — Кота своего воспитываю…

— А я ненадолго, — Андреевна попыталась вползти в дверной проем, но я держал оборону крепко, и она отступила. — Что ж ты, Саша, меня так подвел, а? Васятка-то с женой уверены, что это я тебе рассказала, как он твою машину мял! Ох, ругали меня вчера… Думала, убьют. Разве ж я тебе рассказала, а? Совесть бы поимел?

— Ольга Андреевна, а… собственно, что я сделать должен?

— А ты подумай!

— Что-то я совсем не соображаю, чего вы хотите…

Андреевна принюхалась и нахмурилась.

— У-у-у-у… Так ты пьяный, я погляжу?

— Извините, Ольга Андреевна, — я старался выговаривать слова как можно точнее. — У нас с котом важный разговор, поэтому я бы хотел…

— Ладно, последний вопрос, — неожиданно потупилась Андреевна и перешла на шепот. — Саша, вот ты экстрасенс… У меня к тебе дело, — Андреевна полезла за пазуху, достала что-то невидимое и развернула ко мне, старательно закрывая левую часть ладонью. — Вот фота. Сюда не смотри, не смотри, кто тут сбоку сидит, тебе знать не надо. Смотри по центру: это я на ней. А это она подо мной. Запомнил ее?

— Кого?

— Ее. Скамейку у подъезда. — Андреевна многозначительно погрозила пальцем, спрятала снимок и вздохнула. — Стырили скамеечку, стырили. Ты б смог ее по фотографии найти?

— Ольга Андреевна, кто вам сказал, что я экстрасенс?!