«Если», 2004 № 12

Ада отпихнула собаку, вытащила из футляра большущий нож и перерезала веревки на маминых руках.

Когда мама стянула через голову свитер, ее волосы оказались каштановыми. Ее глаза прояснились, кожа стала упругой. Она содрала гнусное платье сначала с одного плеча, затем с другого и вывернулась из него, стягивая вниз абсолютно всю одежду. Ада расшнуровала ботинки для прыжков и помогла маме избавиться от старушечьих шмоток. Морщинки на лице родительницы исчезли, спина распрямилась. Обнаженная и величественная, она стояла на ветру, сияя широкой улыбкой, наша добрая старая матушка. Ну, в известном смысле. Она выглядела лет на тридцать или около того. Длинные каштановые с рыжиной волосы падали на чуть веснушчатые плечи. Светло-голубые глаза. Маленькая высокая грудь. Длинные сильные ноги.

— Мам, пойдем домой? — предложила Ада.

— Не сразу, — мать села на мост и снова натянула ботинки для прыжков. — Я только хочу уточнить, кто здесь главный. — Она влезла на поручень моста и с диким радостным криком сиганула в пропасть вниз, головой.

Мы любовались траекторией ее полета и слушали ее счастливые крики.

— Полагаешь, мы лишь отсрочили неизбежное? — спросил я.

— Ты о чем? — не поняла Ада.

— Ну, что с ней. будет, если мы или заполучим свои собственные наномиры, или умрем? Как ты думаешь?

Ада задумчиво молчала, пока мы слушали радостные возгласы матери на каждом подскоке. Потом медленно ответила:

— Может, вытащим ее и попросим материнского совета?

Перевела с английского Татьяна МУРИНА

Грей Роллинс ПО СХОДНОЙ ЦЕНЕ

Джейн покинула меня неделю назад. Для моего же собственного блага, как она выразилась. Не ушла налегке, а съехала обстоятельно, с деловито упакованными вещами. Теперь она проживает в центральном жилом квартале Нью-Лондона, в шикарных апартаментах второго вице-президента одного из наших городских банков. Его главный служебный долг, насколько мне удалось понять, состоит в бесперебойном снабжении банковского персонала туалетной бумагой. Должен признать, я тяжело перенес этот удар. Ощущение, что тебя выбросили за полной ненадобностью, на свалку вместе с прочими бытовыми отходами, отнюдь не числится в моем скромном списке житейских радостей. Короче, я впал в депрессию, и раздражало практически все, что имело несчастье меня окружать.

Люди говорили то слишком громко, то невнятно бормотали, свет и краски казались то чересчур яркими, то омерзительно тусклыми. Однако домой после работы я совсем не стремился. Мой новенький семейный тоннель — предмет недавней законной гордости! — теперь угнетал меня своей непривычной пустотой.

Словом, за неделю у меня появилась привычка бродить после работы по городу., В тот вечер я слонялся по главному торговому кварталу, который охватывает кольцом Большой Атриум, символизирующий центр Нью-Лондона. Все туристы, как водится, первым делом приходят сюда и сразу начинают громогласно возмущаться. «Это место, — восклицают они, — почти точь-в-точь наш ближайший соседний гипермаркет! И какого рожна надо было лететь на Луну, только чтобы увидеть еще одну распродажу в провинциальном торговом центре?!» Высказавшись, они наконец извлекают свои пухлые портмоне с кредитными карточками и пускаются в фантастический марафонский загул по скопищу магазинов, магазинчиков, бутиков, сувенирных лавочек и далее везде (и вот это, и это тоже… tres bien, беру!).

Мне захотелось пить, поэтому я поднялся на второй уровень, где торговал прохладительными напитками старина Кении. Он потерял обе ноги из-за несчастного случая при взрывных работах, как раз на этом самом месте, когда сооружали котлован для Атриума. Теперь у Кении был собственный маленький павильончик, и я никогда не упускал случая, оказавшись поблизости, внести свою лепту в процветание его скромного дела. Если мы не будем поддерживать ветеранов, которые обеспечили нам комфортную жизнь на Луне, всех нас следует отправить на свалку.

— Добрый вечер, мистер Бринкман! — радушно улыбнулся старина Кении. — Что я могу сегодня для вас сделать?

Я попытался улыбнуться ему в ответ, но ничего хорошего у меня не вышло, и я ограничился единственным словом:

— Пепси.

Старик бросил на меня проницательный взгляд.

— Неудачный день, мистер Бринкман?

— Неудачная жизнь, Кении, — мрачно буркнул я. Кении кивнул с понимающим видом.

— Женщина. Не вы первый, не вы последний, я часто тахбе вижу, мистер Бринкман. Нехорошо это, когда мужчин много, а женщин мало… Конечно, возникают проблемы, а как же иначе?.. — Старик задумчиво покачал головой. — Никак не могу понять, отчего здесь никто не додумался до того, что предложил еще на Земле мой прапрадед. Он открыл первое брачное агентство, где можно было заказать невесту по почте! — Тут он ухмыльнулся и весело мне подмигнул. Если кто займется в Нью-Лондоне таким богоугодным делом, за неделю разбогатеет, как Крез! Запомните это на всякий случай, мистер Бринкман.