«Если», 2004 № 08

Несмотря на свое название, этот текст не имеет прямого отношения к парадоксу «петли времени». Это, скорее, иное название для непредсказуемого воздействия на события прошедшего. В грядущем Хранители времени устраивают предварительную проверку кандидатам на поездку в прошлое в ходе имитации путешествия (дабы будущие странники по временным потокам не плодили бесконечные парадоксы и не уродовали настоящее). Вот такого испытания и не проходит главный герой «Петли…» историк Курочкин. Благодаря своим нелепым действиям он оказывается принят (естественно, только в ходе имитационного эксперимента) за Иисуса Христа и якобы порождает христианство. В результате Ку-рочкина к путешествию не допускают, а предлагают совершить экскурсию к питекантропам, потому что там «из-за неопределенности истории петля гистеризиса размывается» (сходную мысль высказал и А.Азимов в рассказе «Уродливый мальчуган»).

К сожалению, позже И.Варшавский отказался от пародийного финала своего произведения, в поздней редакции путешествие Курочкина произошло на самом деле, сильно снизив юмористический накал текста и превратив блестящий рассказ во вторичную антирелигиозную агитку, вроде написанного почти в то же время романа М.Муркока «Се человек!» [17].

Некоторые авторы считали, что нет смысла устраивать учебные испытания начинающим путешественникам, потому что история жестко запрограммирована и ее глобальный ход изменить невозможно. В лучшем случае удастся затронуть какие-то отдельные детали. Наиболее четко подобную позицию декларировал С.Гансовский в повести «Демон истории», являющейся одновременно и повествованием о путешествии во времени, и маленьким шедевром альтернативной истории. Чисон, главный герой повести, пытаясь предотвратить становление диктатуры в Германии и вторую мировую войну, отправляется в прошлое и убивает немецкого тирана Юргена Астера. Однако, вернувшись в свое время, Чисон обнаруживает, что вместо Астера к власти в Германии пришел Адольф Гитлер, и война все равно оказалась неизбежной.

Несмотря на почти титанические усилия путешественников во времени, не удается изменить судьбу главного героя рассказа Р.Шекли «Три смерти Бена Бакстера» ни в одном из временных потоков. Рассказу даже предшествует меланхолический эпиграф: «Судьба целого мира зависела от того, будет или не будет он жить, а он, невзирая ни на что, решил уйти из жизни!»

И все же подавляющее большинство фантастов считают, что темпоральный путешественник способен хотя бы однократно решительно воздействовать на ход мировой истории. В результате такого воздействия возможны три исхода: либо оказывается задействован все тот же «парадокс дедушки», и «истребитель Наполеонов» исчезает вместе со своей машиной, либо путешественник возвращается в реально изменившееся будущее, либо… Либо возникает решение ситуации, давшее почву для самого, пожалуй, представительного направления в фантастике о перемещениях во времени. Впрочем, об этом чуть ниже. Пока же присмотримся к двум первым вариантам развития событий.

Первый из рассмотренных нами парадоксов лежит, например, в основе известной книги американского писателя Уорда Мура «Принеси праздник», хотя формально роман является, скорее, альтернативной историей. Да, главный герой ликвидирует прошлое, в котором Конфедеративные Штаты Америки одолели Соединенные Штаты. Однако после этого выбраться из прошлого, в котором Роберт Ли проиграл Шерману и Гранту, персонаж уже не может. Ему некуда возвращаться — его будущее исчезло.

Истории об одномоментном вмешательстве в прошлое обычно оформляются писателем разумно и последовательно, хотя иногда и здесь возникают логические неувязки. Например, классической историей об однократном изменении прошлого считается рассказ Р.Брэдбери «И грянул гром». Однако еще С.Лем в «Фантастике и футурологии» едко высказался по поводу абсолютной нелогичности главной посылки этого произведения: «Участник «сафари на тиранозавров», растоптав мотылька и пару цветков, казалось бы, незначительным поступком дает начало такой пертурбации причинно-следственных цепочек, протянувшихся на миллионы лет, что, вернувшись, узнает об изменениях в самой орфографии английского языка и о победе на выборах другого кандидата в президенты: не либерала, а диктатора. Жаль только, что Брэдбери был вынужден пустить в ход сложные и малоубедительные рассуждения, чтобы доказать, каким образом охота на динозавров, которые, что ни говори, падают под пулями охотников из будущего, ничего не нарушает в причинно-следственных цепочках, а растоптанный цветок устраивает такую пертурбацию (когда убитый тиранозавр падает на землю, цветов погибает побольше, чем когда участник охоты нечаянно оступается и сходит с защитной полосы на землю)».