«Если», 2004 № 03

Фантастикой увлекся, как и большинство поклонников жанра, еще в подростковом возрасте. Однако сам попробовал писать НФ, только уже приобретя большой журналистский опыт. Принимал участие в ряде сетевых конкурсов. До сих пор литературных публикаций не имел.

Дмитрий Попов БЫТЬ СИЛЬНЫМ

— Да точно говорю, Игорь Николаевич! — Денис просто излучал энтузиазм и ерзал на стуле.

— Этого не может быть. Не может — и точка, — раздельно произнес главред «Столичной утренней газеты». — Хватит мне мозги полоскать. И кстати, ты что, покрасился?

— Вот! — просиял Денис.

— Что — вот? — Игорь Николаевич развалился в кресле и стал внимательно разглядывать своего редактора отдела новостей.

— Я действительно с утра покрасился. Вернул себе привычный рыжий цвет! И вам, между прочим, до вчерашнего дня привычный. Это вы уже сегодня знаете, что я блондин!

— Стоп, давай еще раз.

— Хорошо. Мы с ним ночью чатились. Я разводил парня, старая шутка. Очень ему хотелось, чтобы я блондинкой оказался. Ну, поболтали. А когда я в ванной на себя в зеркало глянул, то чуть не заорал от страха. Потом дошло… Это ж какая мощь, а?

— Какая еще мощь? Ты хочешь сказать, что у него вот так вот, в чате, сработало? Быть такого не может!

— Да почему не может-то! — Денис протянул шефу через стол бумажную трубочку — листок, который все время разговора крутил в руках. — Я тут уже прикинул. Все — ну, с некоторым допущением — сходится.

— Нет, не могу поверить, — главред смял прочитанную бумагу и отправил получившийся комок в корзину. — Они же все учтены. А может, это кто из действующих?

— Ну, Игорь Николаевич! Вы же знаете, любому действующему при таком чате связь бы в момент отрубили… А потом еще и вставили бы по первое число!

— Черт, ладно! Ты просил неделю на поиски? Будет тебе неделя. Но если все пшиком окажется — из отпуска эту неделю вычту.

— Спасибо! — сказал Денис, поднимаясь. Уже на выходе из кабинета главреда он обернулся: — Вот увидите, все получится!

Утро 30 октября 1988 года было поначалу самым обычным осенним утром. В меру холодным, в меру пасмурным, в меру тоскливым. Савелий Иницкий, директор Центра инструментальных наблюдений за окружающей средой и геофизических прогнозов, сидел у себя в кабинете, пил чай и читал свежий номер «Правды».

Думать именно сегодня о предстоящем отчете в министерстве не хотелось совершенно. И не пришлось. Дверь распахнулась, и в кабинет даже не вошла, а влетела его заместитель по научной работе Ева Меркачева. Импульсивная и красивая помощница всегда вызывала симпатию у директора.

— Вы посмотрите, посмотрите, Савелий Павлович! Это просто я не знаю! Просто фантастика какая-то! — тараторила Меркачева, забрасывая стол Иницкого длинными лентами распечаток.

— Везде, везде, прекратились микросейсмы! Ровно час назад взяли и прекратились. Как отрезало!

— Подождите, Ева Марковна. Присядьте. Что значит прекратились?

— Мы перестали фиксировать подвижки обломков плато. Их нет совсем. Нигде нет в границах Московской области. Тихо под землей, Савелий Павлович, совсем тихо.

— Приборы…

— Проверили, — опять перебила начальника Меркачева. — Не могли же они сойти с ума только на отдельной территории? Во всех соседних областях подвижки фиксируются. Ничего не понимаю.

— Я пока тоже. Пойдемте на Центральный, будем разбираться.

После обеда, часа в три, Иницкий хоть и не хотел, а сделал звонок в 1-й отдел. Там задумываться не стали и тут же передали информацию выше, посоветовав директору проинструктировать подчиненных на предмет неразглашения. А потом к Центру подкатила красивая черная машина с голубым огоньком.

Домой Иницкий в этот день попал поздно.

Штатный колдун КГБ СССР, генерал-майор Рогозин, вышел из недельного запоя совершенно, с точки зрения нормального советского человека, не вовремя. К 7 ноября. А по итогам выдал такую аналитическую записку, что его срочно отправили на пенсию, правда, оставили консультантом на солидных гонорарах.

С какими материями и духами общался Рогозин в своем рабочем алкогольном состоянии, никто не знал. Но абсолютно все его предсказания до сих пор сбывались с немыслимой точностью. На событие текущего момента, а именно — появление колпака непонятной природы над столицей и окрестностями, генерал указал верно. Кроме того, он правильно назвал число детей, родившихся 30 октября в трех расположенных примерно в одном районе роддомах Москвы. Этот же район директор Центра инструментальных наблюдений определил как место возникновения аномалии.