«Если», 2003 № 06

— Я ученый, — серьезно сказал Виктор. — Прежде всего я ученый, и для меня безразлична вся внешняя шелуха — деньги, социальное положение, соблюдение или несоблюдение законов. За всю свою жизнь я не убил ни одного человека. Надеюсь, что и впредь не убью. Что же касается остальных законов, то я нарушал их по мере необходимости. Смею заметить, старался нарушать так, чтобы ни одна полицейская крыса об этом не узнала. Когда-то было запрещено клонирование, потом смена внешности, еще позже — лечебные геноприсадки, использование инопланетного биоматериала. Все это давно разрешено — пожалуйста, люди, пользуйтесь. То же, вероятно, скоро будет и с генными психомодуляторами, такими, как «serve», «bird» и «lead». Но у меня нет времени. Я не тот, кто ждет. Я из тех, кто делает все это собственными руками. Из тех, кто толкает человечество вперед.

— Ты удрал сюда именно для этого? Сбежал от человечества, чтобы толкать его вперед?

— Именно так. Пойдем. Я покажу тебе. Ты должна увидеть чудо собственными глазами.

* * *

Тутмес выступал в качестве радушного гида. Шел впереди, набирал коды на цифровых панелях, двери открывались одна за другой. Виктор видел это великолепие собственными глазами в первый раз, хотя давно уже изучил каждый метр внутреннего пространства метеорита по схемам. Лицо Виктора оставалось беспристрастным, но душа ликовала. Боже, как давно он мечтал о таких лабораториях, аппаратуре, объектах исследования. На Земле нечего было и думать о подобном. Узнай чиновники из ИГИ[11] о том, что в пределах одной лаборатории собрано больше трех биообразцов первой категории доступа… Что бы сделали эти зануды? Полопались бы от злости, вот что. Учредили бы пять, нет, десять комиссий для ежесуточного мониторинга над экспериментами, стояли бы за спиной денно и нощно, дышали бы в ухо, следя с маниакальной бдительностью, не производится ли новое трансгенное оружие, запрещенный модулятор или еще чего-нибудь в этом роде. Идиоты… Виктор облапошил их всех. Здесь, на Слоне, живут двадцать три организма первой категории допуска, и — держитесь, чинуши-надзиратели — пятнадцать образцов нулевой категории. Да-да, тех самых, которые не положены никому. Никому, кроме засекреченных умников в бюджетных лабораториях Пентагона.

— Это и есть инопланетяне? — спросила Лина, склонившись к инкубатору. За толстым стеклом в сизоватом тумане шевелился живой веер, раскрашенный алыми и фиолетовыми полосами.

— Насколько я понимаю, термин «инопланетянин» означает разумное существо, — ответил Виктор. — Ты знаешь, что разумных на Стансе пока не обнаружили. Все, что здесь собрано — образцы флоры и фауны. С планеты Станс, само собой.

— Я слышала, что вроде бы нашли еще одну планету, на которой есть жизнь.

— Ложь, — презрительно сказал Виктор. — Бульварное вранье. Жизнь найдена только на Стансе. Но и этого вполне достаточно, уверяю тебя, милая. Жизнь там такая живучая, что наша, земная, в подметки ей не годится. Только третьей экспедиции удалось привезти на Землю биообразцы. Два предыдущих экипажа были буквально сожраны этими самыми образцами.

— А с виду все такие загадочные, симпатичные, даже красивые. — Лина обвела взглядом ряды инкубаторов. — А кто самый опасный? Этот вот? — Она показала на паукообразную тварь сантиметров тридцати длиной. Паук сидел между камнями и мрачно посверкивал красными глазками, толстое брюхо его вздувалось и опадало. — Он что, человека загрызть может?

— Речь не о том, может или не может загрызть. Они опасны по-своему. Все формы жизни со Станса биоинвазивны.

— Такого слова я не знаю, — сердито заявила Лина. — Можно попроще?

— По своему строению организмы Станса удивительно похожи на земные. Белки в качестве основного субстрата, нуклеиновые кислоты как носители генетической информации. Возможно, правы те, кто говорит, что жизнь во Вселенной имеет единый источник и рассеивается по космосу в виде спор. На Стансе, в сущности, нет ничего необычного: флора продуцирует основную биомассу, животные питаются растениями и другими животными. Истинное чудо происходит, когда во взаимодействие вступают организмы с Земли и Станса.

— Инопланетные гады пожирают все земное? Что же тут чудесного?

— Не просто пожирают, Лина. Инвазируют и превращают в свое подобие.

— Опять непонятно! — Лину, похоже, начало выводить из себя изобилие ученых слов. — Не все ли равно, пожирают или ин… ин… ну, это самое.

— Объясни ей, Тутмес, — сказал Виктор. — У тебя должно получиться.

— С удовольствием, Хозяин, — Тутмес сверкнул улыбкой. — Лина, вы представляете, как действует вирус?

— Приблизительно. Значит, так: он летает в воздухе, им заражаешься, начинаешь чихать, кашлять, и все такое. Валяешься в кровати, температуришь и лопаешь горстями лекарства.