«Если», 2003 № 04

— Истинная твоя правда, друг, предавший меня. Наконец границы примитивного взгляда на мир признаны. Не сомневаюсь, что все «Разбойники» знали правду.

Я задумался над словами Космического Пса.

— Наверное. Только мы не хотели в этом признаваться друг другу. До тех пор, пока ты выигрывал гонки за наш клуб, это не имело значения.

— Понято. Я тоже не хотел говорить. Слишком много удовольствия получал! Космический Пес больше никому не нужен на родной планете. Слишком необычный, слишком дикий, слишком шустрый. Только гонки с новыми друзьями его радость. Это большой секрет, никому не говори. Но тебе никогда вернуться не суждено. Так что никаких последствий мои признания не иметь.

— Отпусти меня, Космический Пес. Я на это не соглашался.

— Слишком поздно. Смотри.

На соседней стене ожил огромный экран. Земля, похожая на окутанный облаками синий набалдашник трости или рукояти переключения передач, застыла в нижнем углу заполненного звездами пространства.

— Куда мы летим?

— На самую жаркую трассу, которая здесь имеется. Твоя первичная.

— Что первичная?

— Твое Солнце, Солнце!

Я прислонился к боку своей машины.

— Мы будем играть в «Труса» на Солнце?

— Именно.

— Может, хотя бы объяснишь, зачем?

Космический Пес показал на свою ручную собачку по имени Стелла, которая выглядела так, словно мучилась жесточайшим похмельем в сочетании с тяжелым гриппом.

— Моя овеществленная сущность, которую ты психосоматически заразил. Больше не привязана только ко мне одному, но сейчас частично к тебе. Со смертью одного из нас она снова станет целостной.

Он еще что-то говорил про перепутанные мюоновые пары, и точки гормонального крена, и морфологический резонанс, а еще про квантовые мозговые структуры и телепатические живые существа, из которых сделана Стелла, и о том, как она запаниковала, когда потеряла связь с Космическим Псом, и тут же выбрала меня в качестве замены. Но я не слишком обращал внимание на его болтовню, потому что единственное, что я видел — это глаза Космического Пса.

Он снял очки, и я увидел хромированные глазные яблоки. Космический Пес поднял капот моего автомобиля, его глаза на гибких стебельках выдвинулись вперед, словно два телескопа, и он принялся изучать мотор моего «Тигра».

— Невозможно заменить. Придется вырастить новый.

Он подошел к какому-то шкафчику, достал баллончик со спреем и серебристое яйцо и начал поливать неизвестным составом двигатель моего детища, которому я посвятил столько часов упорного труда — и он рассыпался в прах. Затем Космический Пес бросил в освободившееся пространство яйцо, полил его из той же банки — только чуть сдвинул в сторону носик — и закрыл капот.

— Новый двигатель готовый, когда Меркурий пролетать. А теперь в рубку, где необходимая поддержка и пропитание.

Мы втроем прошли по антигравитационному коридору в рубку управления. Повсюду стояли экраны, мелькали мерцающие картинки космического пространства, от которых у меня голова тут же пошла кругом. Но самое сильное впечатление производил тот, где висело наше Солнце. Бушующая жаром печь увеличилась в размерах прямо у меня на глазах и вскоре заполнила весь экран. Но уже в следующее мгновение раскаленная оранжевая звезда снова превратилась в крошечную точку. Впрочем, я почти сразу сообразил, что цикл повторяется: Солнце увеличивалось, становилось меньше, снова расползалось по всему экрану, почти исчезало из виду — получалось, что на такой скорости мы доберемся до него очень быстро.

Мы с Космическим Псом сидели в диковинных, но очень удобных креслах, которые обтекали тело. Стелла с рассеянным видом бродила по рубке, готовила какую-то космическую еду. Наверное, я что-то ел, но впечатлений от ужина у меня не осталось. Все молчали, пока не заговорил Космический Пес. Его маниакальное стремление со мной поквитаться уступило место задумчивому спокойствию.

— Сопротивление Стелле оказать никакой человек инсеминатор не в силах. Это я признаю. А также свою вину и легкомыслие, что оставил ее на одного тебя. Однако наша дуэль на Солнце состояться должна. Мои сожаления глубоки, но ничего поделать невозможно.

— Наверное.

Довольно скоро мы миновали Меркурий, который промчался мимо, словно кусок засохшей грязи, вылетевший из-под колес автомобиля. Когда космический корабль наконец замер на месте, Космический Пес сообщил, что мы находимся ровно в миллионе миль от Солнца.

На экране в ангаре Солнце бушевало и кипело, словно разъяренный дикий зверь. Тут и там возникали гигантские вспышки, пожирали вакуум, падали на раскаленную добела поверхность, где царил хаос. Облака разноцветных газов мерцали и переливались, точно праздничный наряд цыганки. У меня возникло ощущение, будто я заглянул в пылающую задницу самого Сатаны.

Я в ужасе отвернулся и посмотрел на новый мотор под капотом моего «Тигра». Похожий на бесформенный серебристый комок, механизм просто плавал в свободном пространстве, ни к чему не подсоединенный.