«Если», 2003 № 04

Наталье Игнатовой удалось в этой мешанине установить четкую систему взаимодействия, «сдержек и противовесов». Иными словами, мир не разваливается, а живет, и динамика глобальных изменений, появляющихся в нем с ходом времени, тоже дана вполне аутентично.

Портят впечатление две вещи. Во-первых, маги, монахи и рыцари — все подряд — пользуются современным тусовочным жаргоном, щедро сеют вокруг себя прикольчики, словечечки, выраженьица… Много раз приходилось слышать: до чего же противно, когда голливудские парни вытягивают свой «Макдональдс», например, в реальность «Тысячи и одной ночи». Как будто наши лучше! Тоже ведь масса умельцев запустить народ. ру на просторы волшебной страны… «Че те так хреново, рыцарь?» — «Отвали, отче!» Кроме того, автор назойливо вбивает в читателя этические схемы какого-то неотамплиерства. Раскручивает длинные монологи и диалоги, иллюстрирующие, что поистине ценно, а что — нет.

Складывается впечатление, что очередная тусовка инфицировала автора очередной доморощенной идеологией, автор решил осчастливить массы ее изложением и создал «картину для народа». Да почему бы нет? Многие так делают! Только времена изменились, и основа должна быть тоньше, изящнее. А тут «художество» явно пострадало от «умности».

Дмитрий Володихин

Нил Стивенсон Алмазный век, или Букварь для благородных девиц

Москва: ACT, 2003. — 446 с. Пер. с англ. Е.Доброхотовой-Майковой. (Серия «New Wave»). 5000 экз.

Жанр некоторых книг определить почти невозможно. Во всяком случае, если попытаться положить книгу Нила Стивенсона на какую-нибудь литературно-критическую полочку, то придется изобрести что-то неудобопроизносимое. Вроде «пост-нано-кибер-стим-панка». Приемля, как и все последователи киберпанка, любое, даже самое ужасное будущее, Стивенсон в то же время предпочитает строить сюжет не в детективной форме, обычной для этого направления, — он пишет нечто среднее между хроникой и «романом воспитания». Будущее в книге Стивенсона радикально преобразилось, по сравнению с сегодняшним днем. Правда, не при помощи компьютерных сетей, а благодаря нанотехнологии. В этом грядущем мире национальные государства рухнули, человечество раздробилось на множество культурно-национальных племен (фил), враждующих между собой. Среди них крупнейшие и сильнейшие — это Ниппон (Япония), Поднебесная (Китай) и Новая Атлантида. Вследствие успехов в нанотехнологии лидируют все же «атланты» — представители англосаксонских народов, живущие на искусственных островах и культивирующие традиции жеманной и чопорной викторианской Англии. Нил Стивенсон щедро рассыпает на страницах книги самые радикальные научно-технические гипотезы — от интерактивного обучения детей с помощью специальной книги-передатчика (отсюда, кстати, и возникла вторая часть названия романа) до создания живой компьютерной сети из тел членов секты Барабанщиков. Однако главный источник вдохновения американского фантаста — судьба европейских поселенцев в годы Боксерского восстания в Китае. В конце романа, как и в начале XX века, Поднебесная обрушивается на города в свободных экономических зонах. И вновь повстанцы, называющие себя Кулаками, нападают на «заморских дьяволов». История возвращается на круги своя. И кажется, что автора это даже успокаивает. В мире распада, дешевой нанопищи и жутких войн с применением нанозитов хотя бы вечные исторические ситуации остаются незыблемыми.

Игорь Гонтов

Михаил Тырин Желтая линия

Москва: ЭКСМО, 2003. — 416 с.

(Серия «Абсолютное оружие»). 12 000 экз.

Два наших современника и соотечественника — неудачливый поэт и высокопоставленный адвокат в стесненных обстоятельствах — попадают в мир Цивилизации, то есть колоссального галактического сообщества. Польстились, бедняги, на посулы счастливой жизни в соответствии с единственно верным рецептом…