«Если», 2003 № 03

Поглядев в сторону каравана, Смит убедился, что его догадка была правильной. Он сразу заметил йендри, который возвышался над обычными людьми на целую голову. Цветущий Тростник стоял несколько в стороне от остальных пассажиров, с отстраненным видом наблюдая за погрузкой. Йендри были стройными и гибкими существами и не носили почти никакой одежды, а их кожа варьировалась от зеленовато-оливкового до самого настоящего зеленого цвета. Дети Солнца считали их наглыми, самоуверенными, ненасытными дикарями (кое-кому, впрочем, йендри казались извращенно женоподобными). То же самое йендри говорили о Детях Солнца.

Остальных пассажиров опознать было так же легко. Молодая супружеская пара — которая склонилась над вопящим младенцем и размахивала у него перед носом то палочкой коричневого сахара, то набитой опилками игрушкой, пока остальные дети, едва не попадая под ноги взмокшим от пота носильщикам, азартно носились вокруг каравана — была, несомненно, Смитами-ювелирами. Паррадан Смит — хорошо одетый, крепкий мужчина — стоял, привалившись спиной к ларьку газетчика, и просматривал пергаментный свиток с последними новостями. Лорд Эрменвир, который, похоже, все же ухитрился дотянуть до рассвета, сидел на груде дорогих чемоданов и сундуков, как попало сваленных возле роскошного паланкина. Свой костюм единорога он сменил на черный фрак и высокие сапоги с отворотами и вычесал блестки из бороды и усов. Несмотря на это, он по-прежнему выглядел как апатичный подросток, однако лицо у него оказалось правильным и не лишенным приятности. Только взгляд лорда Эрменвира оставался пугающе пронзительным. Он был устремлен на вопящего младенца Смитов, и в глазах молодого лорда горела неподдельная злоба.

Заметив, что Смит смотрит на него, лорд Эрменвир вскочил на ноги.

— Слушай, караванщик! Неужели это отродье так и будет вопить до самого Сэлеша? — требовательно спросил лорд, когда Смит подошел к нему.

— Не думаю, — ответил Смит, качая головой и внимательно вглядываясь в глаза лорда Эрменвира.

Его зрачки были крошечными, точно булавочные головки. Должно быть, все дело было в каком-то наркотике, который он курил — в зубах лорд Эрменвир сжимал длинную нефритовую трубку, из которой валили клубы густого красного дыма со странным сладковатым запахом.

— Простите, ваша светлость, вам обязательно нужно, э-э-э… — замялся Смит.

— Курить?.. Это мое лекарство, караванщик, так что придется потерпеть. А вот если этот маленький негодяй немедленно не заткнется, то за последствия я не отвечаю. Я — больной человек, и…

— Опять вы нервничаете, мой господин! — раздался из паланкина вкрадчивый, нежный голосок. — Прекратите немедленно!

— …и если этот визг рано или поздно загонит меня в могилу, — а я бы сказал, что это произойдет скорее рано, чем поздно, — ты, караванщик, об этом горько пожалеешь. Нет, ты даже не представляешь, как вы все пожалеете, если я…

— Нянюшка вас предупредила, — сказал тот же голосок. Потом между занавесями паланкина мелькнула круглая белая рука и схватила лорда Эрменвира за ноги чуть выше колен. Не удержав равновесия, молодой лорд с воплем повалился назад и исчез в паланкине. Послышались звуки борьбы. Некоторое время все сооружение так и ходило ходуном, раскачиваясь на рессорах, и Смит на всякий случай отошел на несколько шагов назад.

— Эй, Смит! — окликнул его кузен. — Иди сюда, я познакомлю тебя с твоими подчиненными.

Оглянувшись, Смит увидел группу караванщиков, которым, судя по их насупленному виду, не особенно понравилось, что их назвали подчиненными. Во всяком случае, когда он подошел, они оглядели его с нескрываемым презрением.

— Позволь представить тебе достопочтенных рычажных, — сказал Смитов кузен. — Это — рычажный Тигль, это — рычажный Смит, рычажный Беллоуз, рычажный Пин и рычажный Смит.

Как и большинство хороших рычажных, все пятеро были низкорослыми, широкоплечими парнями с длинными мускулистыми руками. Они до того походили друг на друга, что вполне могли сойти за пятерку близнецов.

— Рад познакомиться, ребята! — приветливо сказал Смит.

Ответом ему было ворчание.

— А это Бернбрайт, наша сигнальщица, — кузен опустил руки на плечи очень юной и очень худой девушки. Она была одета в красный камзол и держала в руках горн — символ своей профессии.

Бернбрайт бросила на кузена мрачный взгляд.

— Убери от меня лапы, иначе будешь иметь дело с моим Домом, — с угрозой сказала она, и кузен отдернул руки так быстро, словно схватился за горящую головню.

— Юная Бернбрайт еще не заслужила звания Герольда, она только ученица. Но если все пройдет хорошо, то после этого путешествия она сможет претендовать на место в Гильдии караванных сигнальщиков, — объяснил Смиту кузен. — А вот еще один работник — миссис Смит, наш кулинар-виртуоз. Позволь представить тебе двукратную победительницу троонского городского конкурса на лучший пирог.

Миссис Смит, крупная зрелая женщина, смерила Смита мрачным взглядом.

— Вы умеете готовить жареных угрей? — с надеждой поинтересовался он.