«Если», 2003 № 03

С правой стороны склона, в сплошной скале пролегала жила мягкого известняка, который вымыло водой. В результате возле дороги получилась глубокая выемка. В ней стояли пони, на которых вчера привезли сети, а также кони Сансы и Муела. Мы спешились и привязали своих лошадей к выступам скалы. Разговоры закончились. Уберия подошла к Олтцу, и они, обменявшись арбалетами, занялись их осмотром. Я двинулся к падиру Брегону, держа в руках обитую изнутри и снаружи несколькими слоями кожи шкатулку. Мы присели на камни, я открыл хитроумный замок и откинул тайную стенку. Шкатулка могла несколько дней пролежать в воде, а потом еще несколько следующих ловкий вор мог искать потайной ящичек и все равно бы его не обнаружил. Шкатулочники из Хорого знали свое ремесло великолепно. Я вынул три стеклянные ампулы с завинченными крышечками, также чудо хорогской работы. Брегон взял у меня шкатулку и вынул оттуда обожженную изнутри чашечку. Потом он влил в чашечку шесть капель густой, похожей на слизь жидкости из одной ампулы, четыре — из другой и уже менее осторожно плеснул из третьей. Тотчас зашипело, на поверхности смеси появилось несколько пузырьков. Мы отвернулись от чашечки, чтобы едкое зловоние не попало в ноздри. Подошел Олтц с пучком стрел, вынул одну и осторожно окунул ее кончик в чашку, потом то же самое проделал с остальными. За ним окунула свои стрелы и Уберия. Я вынул четыре ножа и, набрав на кончики едкой смеси, покрыл ею лезвия. Ножи были скверные, поскольку предназначались для разовой службы. Очень скоро их металл сожрет ржавчина, и значит, лучшие покупать не имело смысла. Я осторожно помахивал ножами до тех пор, пока могильница не высохла, и лишь после этого сунул их в специальные ножны с металлическими кончиками. На несколько часов их хватит, а потом, если ножи не использовать, то все равно придется их выбросить, а лучше всего — закопать в тайном месте. Дня через два от них не останется ничего, кроме кучки ржавчины… Я принял чашечку из рук мастера, и он тоже смазал могильницей свои два ножа. Еще ни разу в жизни я не использовал такой нож, а мастер признался, что сам он попробовал только раз. Именно это спасло ему жизнь…

Я осторожно наклонил чашечку. На дне ее тихо шипели остатки мо- гильницы. Я взглянул на Уберию и Олтца, но те, осмотрев стрелы, покачали головами. Скверно. Приходится выливать несколько капель яда, который стоит дороже золота.

Я отошел в сторону и перевернул чашку в таком месте, в которое даже случайно не мог ступить ни человек, ни конь. Потом я вернулся к товарищам. Все присели на корточки, мастер устроился на камне.

— Ну, что теперь? — спросил он.

Он хотел знать, не дрогнет ли кто-нибудь из нас, не засомневается, готов ли рискнуть жизнью? Своей. Ничьей более. Этому меня и всех остальных в ватаге учил падир Брегон. Ты можешь рисковать только собственной жизнью. Ты идешь на дракона словно в одиночку.

— Готов, — сказал я по прошествии надлежащего времени. Не слишком быстро, чтобы это не выглядело так, будто я не заглянул в себя, но и не слишком поздно — в конце концов я занимал в иерархии ватаги место сразу же вслед за мастером Брегоном. И мне хотелось, чтобы остальные об этом помнили.

— Готов, — произнес Олтц.

— Можем идти, — бросила Уберия.

Брегон вскинул голову и наградил арбалетчицу тяжким, будто лавина, взглядом. Та, похоже, сообразила, что любовные игры — это одно, а охота на дракона — совсем другое.

— Я готова! — промолвила она и опустила голову.

— Мы верим в себя, — изрек через минуту Брегон и закрыл глаза.

Теперь у нас было время обратиться к богам. Я уже давно в такие моменты размышляю лишь о том, является ли правдивым сообщение о драконе, попадем ли мы на истинного монстра или только на создание вроде сукавки, жолгана, осельницы либо кабелушана. Конечно, за каждую подобную тварь тоже платят, однако бесценных трофеев, которые и приносят основной доход от убийства дракона — чешуя, перья, когти, сейхеррон, рог, — мы не обретем. Лишь слегка пополним кошелек. Случалось, ради смерти монстра гибло несколько отважнейших охотников, а кошелек перед выплатой худел, и подаваемое мясо дивным образом усыхало и покрывалось жилами.

Лишь бы на этот раз был дракон!

Неизвестно почему, припомнилась мне Маджуся Идисса. Не она первая, и не она последняя хотела избежать пасти дракона. Другое дело, если девушка была красива… Немного жаль, особенно, если учитывать, что дракону совершенно все равно, чем утолить голод, будь то корова, телка, олень, охотник или красавица. Трудно поверить, что драконам так уж нравятся именно девичьи прелести.

— Готовы, — промолвил падир Брегон.

Я открыл глаза и встал. Потом потянулся и высморкался. Откашлялся. Вот теперь я был готов. Отцепив от седла фляжку с водой, я старательно намочил куртку и штаны, потом снял с шапки кожаную маску и проделал с нею то же самое. Остальные терпеливо ждали. Олтц считал, что свежая вода лишь притягивает дракона, я же думал, что это спасет меня от случайного языка огня. Закупорив фляжку, я вопросительно взглянул на мастера.

— Идем, — сказал тот.