«Если», 2002 № 06

Другого ребенка внедрить к эльфам не удалось, посланец дивного народа выводил очередного юного шпиона к людским заставам и сдавал на руки Лавру Наркиссу, который был не только трактирщиком, но и одним из крупнейших ксенологов планеты.

Теперь все надежды эльфологов обратились к Роману, который, по мнению ученых, должен был выучиться и посвятить свою жизнь изучению таинственного народа. Подросший Роман и впрямь все больше времени проводил в Лориэне, хотя подглядывать за ним уже не удавалось. Известно было лишь, что эльфы принимают его как своего и даже дали мальчику древнее эльфийское имя, характерное для сгинувших приморских эльфов, — Кэрдан. Тайна этого имени также оставалась неразгаданной; Кэрдан, друг эльфов, с детства умел держать язык за зубами.

Разумеется, для постановщиков киноверсий никакой тайны тут не было; благодаря всеведущему искусству синематографии, всякий знал, что прозвище Кэрдан Корабел человеческий мальчик получил за то, что научил эльфийских сверстников пускать кораблики в речке Белогривке. К сожалению, никакой Белогривки по Лориэну не протекало, единственная речушка, петлявшая по волшебной долине, носила ласковое имя Тапка. Но даже по Тапке никто не пускал корабликов, поскольку в Лориэне не было ни одного эльфийского ребенка. В благословенном краю проживало по разным подсчетам от семи до девяти тысяч взрослых эльфов и ни единого ребенка.

По этому поводу было выдвинуто множество остроумнейших гипотез, подтверждения или опровержения которых ждали от подрастающего Кэрдана Корабела.

Тем обиднее было, когда Роман Евсеев, по прозвищу Кэрдан Корабел, после школы подал документы не в университет на один из подходящих факультетов, а в академию космогации, после окончания которой покинул Землю на долгих двадцать лет.

* * *

Не дойдя полусотни шагов до опушки леса, Роман остановился. Он чувствовал, что из-за полога ветвей его пристально рассматривают, и терпеливо ждал. Среди эльфов не было единогласия по поводу человеческого детеныша, и, хотя никто из дозорных не пустил бы смертельную стрелу, Роману не хотелось впустую провоцировать стражу. К тому же двадцать лет — немалый срок для человека, так что Роман демонстрировал перед самозваным Лавром Наркиссом уверенность, которой сам не обладал.

Свист стрелы Роман не услышал, а, скорее, предугадал. Стрела вонзилась в землю впритык к босой ноге. Роман наклонился, выдернул стрелу. Была она прямой и тяжелой, опушенной перьями красной утки. Гладкий наконечник — из крапчатого кремня, которым славились перекаты Тапки. Металла эльфы не знали, в этом вопросе Профессор соврал. Оно и понятно, если бы эльфы умели выплавлять железо или медь, они бы мигом пожгли на дрова все свои знаменитые леса, а рудниковые отвалы загадили бы местность, как не раз бывало у людей. Это только в фэнтезийном романе добренький Профессор мог осуществить подобное разделение труда: избранному народу подарить все плоды прогресса, а вредоносным оркам спихнуть все шишки. В реальной жизни приходится либо жить дикарем, либо объединять в одном лице орка и эльфа.

В кустах у опушки раздался смех.

— Очень весело, — заметил Роман, подходя и протягивая часовому его стрелу. — Когда-нибудь один из вас промажет и всадит стрелу прямо в ступню. Это будет больно.

В ответ дозорный расхохотался. Смеялся он весело и беззлобно, просто оттого, что эльфов чрезвычайно смешило предположение, будто можно промахнуться с такого расстояния и по такой цели.

— Анетэль сейчас придет, — произнес часовой. — За ним уже побежали… — он помолчал и добавил многозначительно: — Гантэл.

Это была очень старая история. Один из эльфов — добрый приятель Анетэля — носил красивое имя Гантэль. Он долго не мог понять, почему человеческий мальчик произносит его имя по-древне-эльфийски, с нарочито твердым окончанием. Именно тогда Ромик притащил в рощу пару гантелей, чтобы объяснить, почему он не хочет называть знакомого таким именем. Судя по всему, история с железяками не забылась и по-прежнему продолжала служить поводом для веселья.

Кусты беззвучно раздвинулись, выпустив посланца и Анетэля, по виду которых никак нельзя было заключить, что им только что пришлось пробежать несколько километров по густому лесу.

— Добрый день, — произнес Роман, не двинувшись с места. Он давно знал, что эльфы не терпят прикосновений и здороваться нужно на расстоянии.

— День сегодня и впрямь добрый, — подтвердил эльф. — Погода замечательная, в самый раз, чтобы устроить стрельбы, так что ты при-шел вовремя.

Роман обреченно кивнул. Стрельбы с участием человека — лучшего развлечения эльфы не могли бы придумать. Неуклюжие попытки Романа управляться с тугим эльфийским луком неизменно вызывали жизнерадостный смех окружающих.

— Смех без причины — признак дурачины, — ворчал обиженный Ромик. Сейчас, узнав об эльфах многое, он так не считал. И уж тем более не пытался уклониться от участия в стрельбах.