«Если», 2002 № 04

Стоп! — скомандует себе в этом месте читатель, уж не пародия ли это? И ошибется. Поскольку, не считая заключенного во фразе реверанса (если не сдержанного кивка) в сторону Васильева, иных ссылок на «Враг неведом» в романе нет. А пронизывающий 450 страниц текста тонкий юмор до уровня стеба не опускается.

Впрочем, вся первая часть книги, озаглавленная как «Стачка», отнюдь не вопиет ни о третичности романа, ни о его принадлежности к жанру боевика, да и к фантастике вообще. Сразу за прологом о похождениях «доброго инопланетяна», который оказывается зачитанным во время обеденного перерыва опусом пенсионера Алексеича, на сотню страниц простирается добротный производственный роман. Маленькая мастерская, созданная автором неизвестно где и когда, сплоченная бригада из семи опытных техников и молодой парень Антон, которому только предстоит влиться в коллектив. Все, как в ностальгических фильмах о трудоголиках семидесятых: бригада, норма выработки, описания технологических процессов, перемежаемые шутками, дружескими подколками и вялой руганью в адрес начальства, без которых немыслимо существование сугубо мужского коллектива. Кажется, еще немного — и зайдет разговор о добровольном отказе от премии.

Вот только технологические процессы какие-то странные, и собирают работяги на своих станках что-то не то. А мельком упомянутые автором бесконтактные линзы, которые «всем хороши, только мешают целоваться», и «Балтика № 16 Психоделическое» заставляют задуматься: в самом деле, где и когда все это?

О том, что мы уже в игре, можно догадаться по непривычной, порезанной на восемь равных кусков сюжетной линии. Автор как будто скользит по экрану курсором и активизирует поочередно то одного, то другого героя. Каждый техник получает равный квант времени, в течение которого читатель смотрит на мир его глазами. Соответственно меняется стиль повествования. Мысль афроафриканца н’Гамбо часто сбивается на этнические мотивы. Афророссиянин Гурам, считающий себя потомком Дато Туташхия, жалеет о том, что комиссован из десанта, и мечтает хоть разок стрельнуть из родного «карамултука» (предположу, что из диераптора, он тоже имеет шестигранный ствол). А близорукий Игорь, как выяснится ближе к середине книги, отчаянно картавит. И задним числом станет ясно, что его странная манера речи объясняется желанием скрыть свой порок (вот вам и роман без буквы «р»!). А тугодум Иваныч целых три кванта времени пытается припомнить, как называется греческая мелодия, звучащая из репродуктора: Сыр-таки или Сюр-таки?

Кстати, сюра в романе хватает. Хорошего постсоветского сюрреализма.

К концу «Стачки» в квантизованную сюжетную линию вплетается девятый элемент. Некое существо с именем, похожим на строчку из таблицы окулиста, к тому же оно проникает в мастерскую в роли невидимки. В его руках — мыслесканер, с помощью которого существо надеется выведать кое-какие секреты, но вместо этого наблюдает три стадии угасания интеллекта у работника ручного труда. Оно направляет прибор на новичка Антона и слышит, как тот про себя повторяет текст инструкции: «Ставим плазму на четверку… Теперь разрез по осевой…» Переводит на более опытного Валерку, но все его думы — о предстоящем вечером свидании. Переводит на Иваныча, в недоумении ждет пять минут, включает прибор на максимальную мощность… И падает, оглушенное, когда Иваныч наконец разрождается мыслью: «Или сир-таки?»

Тем не менее главное выяснено: все десантники отбыли на задание, на Базе остались только восемь не представляющих угрозы техников, и существо шлет своим соплеменникам сигнал: пора!

В короткой интерлюдии между «Стачкой» и «Стычкой» Валерьев предлагает читателю картину мира или, выражаясь игровым языком, легенду. Итак, затерянный в сибирской тайге городок-невидимка, названный Уфа-44 (скорее всего, ради каламбура: игрушка-прототип называется UFO). Его нет на картах, над ним не пролетают рейсовые самолеты. Зато периодически в небе над городом возникает портал, ворота в иное измерение, откуда появляются тарелки злобных пришельцев. Чтобы противостоять агрессии, и был в 1990-м году построен город и его главная достопримечательность — База.

Название второй части, казалось бы, обещает читателю: сейчас, сейчас начнется динамика. Но не тут-то было! Вернее, не совсем тут. Да, враг атакует, и восемь техников как один становятся на защиту родной планеты. Пусть не все из них в прошлом десантники, но все держали в руках оружие — они же его и собирали! Однако вместо привычной стрелялки картина боя напоминает головоломную шахматную партию. Ход твой, ход противника, и никакого тебе режима реального времени (которого просто не было в первой версии игры). А кульминационная сцена (Иваныч, чужой в статическом поле и сенсорная бомба) вообще проходит в полной неподвижности и молчании. И кто пошевелится первым — умрет!

Кстати, и во второй части Валерьев не спешит признаваться в своей третичности. Сектоидов он именует головастиками, мутонов — ящерами. Но только вибронож, как говорится, в мешке не утаишь. В Уфе-44 им открывают консервы.